– Полковник, – резко перебил Ефимцева Мамедов, – я уже тебе говорил, я солдат. И приказы не обсуждаю. А, кроме того, я уже все продумал и даже просчитал. Так что не пытайся меня отговорить. Единственное, что мне от тебя нужно, это распорядок каждого дня президента на ближайшую неделю.

Ефимцев вытаращил глаза, уставившись на Мамедова. Уж не ослышался ли он.

– Что? Рустам?! Откуда я могу узнать такие сведения. Это известно в управлении делами президента. Я не вхожу в эту структуру, – проговорил Ефимцев, пытаясь убедить Мамедова, что это также несбыточно, как если бы он захотел погасить кремлевские звезды. Но не убедил.

– Узнай. – Совет прозвучал, как приказ, обсуждать который сам Ефимцев не имел права.

Ефимцев вздохнул.

– Ты свернешь себе шею и меня погубишь, – сказал он, взывая к сочувствию. Трудно сказать, получилось ли у него, но Мамедов вдруг расхохотался и, положив Ефимцеву руку на плечо, сказал весело:

– Полковник, скоро все закончится. Я исчезну из твоей жизни. А пока сделай то, о чем я тебя прошу. Очень прошу.

Вернувшись с этой встречи, домой, Ефимцев весь вечер был мрачен. Даже отказался от ужина. Сколько красавица жена не просила, рассказать ей о причине его плохого настроения, полковник молчал. Даже не обратил внимания, когда ложились спать, что на драгоценной супруге одета новая ночная рубашка. Причем, отделана она шелковыми кружевами так, что интимное место, которое никогда не оставляет Ефимцева равнодушным, хорошо просматривается через полупрозрачный шелк.

Такое невнимание оскорбило молодую супругу, и она отвернулась.

На другой день, придя на работу, Ефимцев позвонил своему знакомому, который работал в федеральной службе охраны. Знакомый был там большим начальником. Когда-то они работали в одной структуре. Но после того, как прошло разделение, знакомый перешел на службу во вновь созданную ФСО. Хотя, какое там вновь. Раньше эти функции осуществлялись одним из управлений КГБ. Даже методика работы осталась гэбэповская. Поменялись только люди. Кто-то куда-то перешел. Кто-то ушел на пенсию. Знакомый остался, и за пять лет службы, успел сделать скачок в карьере, превратившись в большого начальника.

Под видом того, что он якобы не прочь перейти к ним на работу, Ефимцев напросился к нему на аудиенцию.

Знакомый тоже был в чине полковника и имел причастность к тем людям, которые везде и всюду сопровождали президента. И Ефимцев решил, что может быть, через него удастся разузнать то, о чем просил Мамедов. Хотя и знал, дело это нелегкое.

Старый знакомый встретил Ефимцева у себя в кабинете радушно.

– Работенка у нас здесь относительно спокойная. Мои ребята сопровождают президента и его охранников до аэропорта. Вот, к примеру, после завтра он улетает на Украину. У них там большая встреча с тамошним руководителем. И нам согласно положению необходимо наметить маршрут движения эскорта от кремля до самой взлетной полосы. А чего нам его намечать, когда он каждый раз остается одним и тем же. Это проезд по Большому Каменному Мосту. Далее по Большой Якиманке с выездом на Ленинский проспект и дуй себе до самого аэропорта. С гаишниками вопрос решен, движение автотранспорта перекроют. Отправим его, родного, а потом и встретим, как водится. Вот и вся работа для моих орлов. А дальше уж пусть у других головы болят. У нас каждый отвечает за свое. Вот так, полковник. Так что если надумал, подавай рапорт своему начальству о переводе, ну а я тут со своей стороны походатайствую. Кстати, зарплата у нас тут больше чем у вас там, – понизив голос, словно это было тайной, произнес знакомый.

Сидя за чашкой кофе, Ефимцев попросил рассказать подробней о будущей работе, хотя и без того визит можно было считать удавшимся. Получить ежедневный распорядок на ближайшую неделю, как просил Мамедов, это было нереальным.