Такое нахальство она не могла простить мужу. Скинув туфли, прошла в комнату, распахнула балконную дверь. Потом вспомнила про купленный купальник. Там в магазине мерить его не стала, но почему бы не сделать это сейчас. А три зеркала трельяжа дадут прекрасную возможность рассмотреть себя со всех сторон.

Сбросив юбку и блузку, она осталась в трусиках и лифчике, подошла к столу, на котором лежал пакет с покупкой, раскрыла его и вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, она увидела незнакомого мужчину. Тот стоял в коридоре и разглядывал ее.

Анжела попыталась вспомнить, закрыла ли она за собой дверь, когда вошла. Вспомнила, что закрыла. Получалось, что этот незнакомец был тут до ее прихода. Сам он сюда никак не мог попасть, значит, его впустил муж, и не предупредил ее. Вот негодник.

– Ой, вы кто? – испуганно спросила Анжела.

– А вы кто? – спросил ее в свою очередь незнакомец.

– Я – жена, Павла Николаевича, – ответила Анжела, смущаясь тому, в каком наряде предстала перед незнакомым мужчиной. Хорошо еще, что трусы не сняла, а ведь уже хотела.

– А я – друг, Павла Николаевича, – ответил незнакомец. – Пришел к нему в гости.

– Странно. Муж меня не предупреждал о вашем визите, – призадумалась Анжела по поводу друга. Что это за такой друг, что его надо оставлять в квартире, не предупредив ее. Тут же она вспомнила, что телефон ее был отключен. Возможно, муж и пытался дозвониться до нее. Получилось так, что она сама виновата.

– Извините, мне надо одеться. Отвернитесь, пожалуйста, – попросила Анжела.

Незнакомец улыбнулся, нагло входя в комнату.

– Вы такая красивая женщина. Зачем вам скрывать такую красоту под одеждой? – проговорил он, приближаясь.

Анжела отступила.

– Вы что, ненормальный? Что вы такое говорите? Отвернитесь, а еще лучше выйдите из комнаты.

Но незнакомец упрямо замотал головой.

– Нет.

– Что, нет? Вы что, псих? – воскликнула Анжела, пятясь от Мамедова.

– У меня давно не было такой красивой женщины, – проговорил он, подходя к ней ближе и ближе.

Анжела испытывала два чувства, борющихся в ней. Первое, это стыд. А второе – возбуждение. Мысль о том, что сейчас этот мужчина сделает с ней, возбуждала ее. И с этим она ничего не могла поделать, стараясь не думать о стыде.

– Да вы что? Вы с ума сошли. Отойдите, немедленно. Я закричу. – Но она не закричала, а только вскрикнула, когда незнакомец, назвавшийся другом мужа, толкнул ее на диван, и, навалившись, стал подминать ее под себя, преодолевая ее нешуточное сопротивление.

Первым на пол полетел ее лифчик, и на освобожденных от его неволи грудях, взбухли соски, в которые незнакомец впивался своими жесткими губами.

Анжела пыталась его оттолкнуть, но больше просто взмахивала руками, не зная, куда их деть. Сжала ноги, но долго сопротивляться не смогла. Мужчина был намного сильнее ее. Он с силой раздвинул ее ноги, при этом, слегка ущипнув за ляжки, а трусы стаскивать с нее не стал. Просто чуть отодвинул в сторону узкую полоску материи, чтобы она не мешала вхождению его члена.

– Отойди. Ну не надо… – просила Анжела, уже понимая, что все ее сопротивления напрасны и делала она это, лишь возбуждая его. Но старания ее, были излишними. Рустам Мамедов и так был возбужден.

Она откинула голову назад, когда почувствовала, как он вошел в нее, подставляя Мамедову шею и грудь для поцелуев, на которые он не скупился. И задышала в сладкой истоме, прикусывая губу, чтобы от удовольствия не закричать, тем самым, не привлечь внимания соседей.

Лежащий в ее сумочке мобильник, задринькал.