Нина брови вздёрнула, услышав новое для себя выражение, потом фыркнула от смеха. А Грета, довольная тем, что спорившиеся разошлись в разные стороны и замолкли, присела рядом с Ниной.

— Достали меня, дуры крашенные, — проговорила она тихо, только для Нины. — Понаберут деревенщин, не знаешь, на каком языке с ними разговаривать. Витя спятил совсем.

Нина локтем её толкнула.

— Тише ты.

Грета отмахнулась, потом потянулась за сигаретами.

— Ну и чего у тебя?

— Да ничего, всё как всегда.

— Спятила ты тоже совсем. — Посмотрела с сомнением, затем предложила: — Давай я тебе денег дам? Отдашь, когда сможешь.

— Не надо. Я ведь не знаю, когда смогу.

Гретка развернулась к ней лицом, пристроив локоть на спинке дивана. Дым в сторону выдохнула.

— Ты неправильно с ним разговариваешь. Надо было взять его за яйца, лицом к ребёнку развернуть и сказать: ты, вражина, что же творишь? Твой ребёнок есть не должен из-за того, что ты в Москве задницей крутишь?

— Грета, ты говоришь, как Витя.

Она в некоторой досаде разогнала сигаретный дым рукой.

— Что тебе на это сказать? Как говорила моя бабушка: с кем переспишь, от того всего и наберёшься.

Нина усмехнулась.

— Хорошо, что у меня не было такой бабушки.

— Может быть и хорошо. Хотя, глядя на тебя, я бы этого не утверждала. — Грета ногу вытянула, демонстрируя бирюзового цвета туфлю на устрашающей длины каблуке. — Видала? Штука баксов.

Нина туфлю послушно разглядывала, после чего подтвердила:

— Да, месяц моей спокойной жизни.

— Тебе Витька предлагал?

Нина поспешила с дивана подняться.

— Я не хочу об этом говорить.

— Да, у тебя ведь воспитание! — громче, чем Нине хотелось бы, проговорила Грета, привлекая к их разговору ненужное внимание. Девушки, переодевавшиеся в комнате, начали оборачиваться и прислушиваться. — А у нас нет воспитания, нас всех на заднем дворе «Тюльпана» нашли. — Она тоже поднялась, приблизилась к Нине, и снова понизив голос, сказала: — Думаешь, я мечтала у шеста вертеться? Знаешь, сколько мне лет? Нина примирительно ей улыбнулась.

— Ты красавица.

— Да знаю я, что ты подлизываешься? Тебя вот, дуру, жалко. Красивая девка, а мечешься, словно тебе деться некуда.

— Тебя Витя просил поговорить со мной?

Грета взяла её под руку, и они вместе вышли из гримёрки.

— Мне тридцать три, Нин. Сколько я ещё оттанцую?

Нина похлопала её по руке.

— Я не намного младше.

Гретка взглянула на неё возмущённо.

— Вот ты, как есть, дура. Прости Господи. Я тебе о чём говорю?

— Я не смогу, — сказала ей Нина, как всегда говорила Вите Жабе. Сказала честно и от души, а Грета вдруг жёстко усмехнулась.

— Да? Ну, значит, тебя ещё не совсем прижало.

От её слов неприятно стало. Даже когда из клуба ушла, Нина продолжала об этом думать. Двери «Тюльпана» уже были открыты для посетителей, она столкнулась с парочкой на крыльце, мужчины окинули её оценивающими взглядами, но Нина поспешила сбежать, опустив глаза и пытаясь задавить в себе неприятие. Этот разговор повторялся время от времени, то Витя его поднимал, а теперь вот Гретку к ней подослал, будто Нина была не в состоянии понять, откуда ветер дует, но она продолжала держать оборону. Притворялась непонимающей, обращала всё в шутку, но в последнее время вот это «прижало», не давало спать.

Ариша встретила её в прихожей, смотрела серьёзно, и Нина поняла, что дочка волновалась из-за её опоздания.