— Господи, — я энергично протер лицо руками. — Я никогда вам не говорил, что хочу выкинуть кого-то в окно. Откуда работники отеля вообще это взяли, если только не вы им сообщили.

— Я знаю, я уши чищу регулярно. И постоянно всем сотрудникам указываю на то, что вы вовсе не намерены никого увольнять и выкидывать их трупы в окно, по крайней мере пока. Так что им всем лучше расслабиться и продолжать хорошо выполнять свою работу, чтобы не вводить вас в искушение, — кивнул Гагик и поставил на стол ведро с шампанским и пару бутылок вина. После этого он настолько пристально меня оглядел, что я впервые за обе мои жизни ощутил неловкость от того, что стою перед кем-то полуголым. Особенно, если это кто-то — мужчина. — Такой красавец-мужчина. Это нехорошо, что вы, Константин Витальевич, ночуете один одинешенек. Столько девушек лишено возможности все это оценить, — и он обвел контур моего тела. — Нехорошо с вашей стороны так с ними поступать. Я пришлю к вам парочку?

— Нет! И на этот вопрос я уже тоже отвечал. Гагик Абаджанович, иди лучше отсюда, а не то я вполне могу передумать, и кое-кто все-таки вылетит сейчас в окно! — прорычал я, указывая на дверь.

— Я все понял, — он выставил вперед руки. — Дела, сложная работа, Гагик не без понятия. Когда работа будет закончена, можно будет и отпраздновать.

— Зачем столько вина? Ты реально думаешь, что я все это выпью? — спросил я его напоследок.

— Да что тут пить-то? — он развел руками и выскочил за дверь. Я же снова протер руками лицо. Наверное, действительно нужно поесть.

Управляющий не давал мне прохода, начиная с четвертого дня моего пребывания здесь. Когда я понял, что застрял неизвестно на сколько, то позвонил матери, чтобы она не волновалась, и сказал ей, где нахожусь. В ответ она сообщила, что Водников решил не тянуть, и бумаги на передачу в собственность сети отелей и газету готовы к подписанию. Видимо, мы его так достали, что Евгений боялся сорваться и что-нибудь еще нам в итоге отдать. Да и женушка, скорее всего, закатывала ему непрекращающиеся истерики. Так что он быстренько оформил договора, чтобы уже без напрягов заняться наведением порядка в своем семействе.

Так же мама озвучила сумму, за отели, и, после секундного замешательства уточнила, хватит ли нам доступных активов и не надо ли ей перевести деньги со своего счета на мой, если все-таки не хватает.

Сумма действительно оказалась гораздо меньше, чем отели на самом деле стоили. Побывав уже во втором, я мог это с уверенностью сказать. Вот только даже этой сравнительно небольшой суммы хватило, чтобы выгрести абсолютно все, что у меня оставалось на доступных счетах. Посмотрев на остаток, я решил, что обязательно займусь демонологией и вырву кишки у этого поганого демона, лишившего меня богатства, потому что осталось у меня ровно триста рублей. Правда, оставалась надежда на то, что в конце месяца уже мои отели принесут прибыль и сможем покрыть кое-какие расходы. Может быть, удастся у Вольфа что-то в кредит взять, да и вообще, первым делом нужно к Вольфу мчаться по приезду. Очень может статься, что деньги лежать гораздо ближе, чем мне кажется, и то, что у нас совместно с Юркой получится, начнет приносить неприлично большую прибыль.

Матери я сказал, чтобы она деньги на своем счету сохранила, а то, мало ли что, а нам еще жрать на что-то нужно будет.

В общем, когда прибыли юристы с огромной горой бумаг, я уже практически разработал план, как достать деньги для следующих платежей, и пребывал не в прекрасном, конечно, но в довольно приличном настроении. Целый день ушло на то, чтобы разобраться со всеми нюансами. Я не собирался подписывать ничего, не вникнув даже в то, что написано в сносках и мелким шрифтом, особенно в то, что написано мелким шрифтом. Подписи Водникова уже стояли на каждом листе.