Я же действительно хотел жрать. Тот пустой чаек в лаборатории — это не еда. Так что, отложив книгу, приступил к поглощению пищи, очень вкусной и наверняка полезной.

Назар Борисович подождал, когда я утолю первый голод, наверное, чтобы не подавился, и только после того, как я откинулся на спинку дивана с чашкой кофе в руке, начал беседу.

— Сегодня приходил оценщик. Вольфы, как я и ожидал, не спрашивая, зачем он нам понадобился, откомандировали самого лучшего. Как раз из банка драгоценных металлов.

— Это очень хорошо, и каков вердикт? — спросил я, чувствуя, что у меня закрываются глаза.

— Все бриллианты прекрасного качества. Каждый из них оценен отдельно и выставлен на продажу. Такие камни в свободном доступе появляются редко, поэтому пользуются достаточно большим спросом. Я взял на себе смелость попросить оценщика открыть депозит в их банке на ваше имя и часть камней поместить туда.

— Я плохо представляю их ценность, Назар Борисович, поэтому полностью доверюсь в этом вопросе вам, — я все-таки закрыл глаза.

— Топазы же я продал по старому каналу. Деньги там небольшие, они уже переведены на ваш счет. — Я кивнул, не открывая глаз. — Юристы сообщили, что все заключенные с Водниковым сделки вступили в законную силу. Кроме газеты, которой еще придется пройти переаттестацию, — я даже кивать не стал, все это было понято и ожидаемо. — Ваша мать испрашивает у вас разрешение, как у временного главы клана, посетить все отели из приобретенных вами. — А вот это заявление Назара Борисовича было очень неожиданным.

— А почему она сама не спросила? — я приоткрыл один глаз.

— Потому что Мария Витальевна хочет, чтобы вы начали привыкать к этикету, принятому в кланах, — Назар Борисович вздохнул. — Похоже, ее надежда увидеть отца тает с каждым днем.

— Нет, мне сегодня сообщили, что он жив. И что, возможно, мне разрешат в скором времени с ним встретиться, — я отставил чашку и протер лицо. — Так почему они воспользовалась аж двумя посредниками, чтобы испросить такое разрешение? — и я кивнул на Паразита.

— В данном случае, мы являемся свидетелями, — Назар Борисович протянул несколько бумаг. — Я уже поставил свою подпись, теперь дело за вами. Если вы разрешаете, как глава клана Керн своей матери Марии Витальевне Керн посетить от вашего имени все отели, носящие брендовое запатентованное название «Зимняя роза», и даете разрешение при свидетеле в том числе на проведение ревизии и других проверок на ее усмотрение, то поставьте здесь подпись, — и он показал, где именно я должен расписаться.

— Бред какой-то, — внимательно прочитав документ, я поставил размашистую подпись. — Что же получается, женщины, которые не состоят в кланах имеют в плане своих занятий гораздо большую свободу?

— Да, так оно и есть, — кивнул Назар Борисович. — И чем более знатный род и сильный клан, тем свобод у женщин меньше.

— И почему наши прекрасные дамы все еще не разбежались, кто куда? Как, например, это делают женщины с даром смерти?

— У тех женщин, кто дружен со смертью, особое положение, но за все надо платить. У них не может быть детей. А если вдруг так получилось, что жизнь дала им шанс, то после рождения ребенка они теряют дар. Как вы понимаете, не все могут пойти на это, — Назар Борисович встал и принялся собирать посуду.

— Я не знал об этом, — невольно нахмурившись я заставил себя не думать об Ире.