– А я?

– А ты нет. Ты знаешь, что я есть. Когда в меня верят, я чувствую.

Повисло неловкое молчание.

– Трудно быть богом? – спросила я, первой не выдержав тишины.

– Привык уже, – улыбнулся он. – Да и родня помогает.

– У тебя есть родня? – удивилась я. – Получается, ты не единственный бог на Трайсе?

Он поглядел на меня и скорбно вздохнул:

– Ты же сама обо мне написала: «Верховный». А раз я верховный, должны быть и другие, не такие… верховные.

В памяти Элси всплывали смутные подсказки вроде мифов о заселении мира. Согласно этим мифам, эльфы и люди – это ожившие отражения богов, однажды подлетевших к планете, чтобы поглядеть, а что это тут вертится. И да, богов было больше одного. Восемь, если точнее. Мэйтин-Вершитель, Кирим-Воин, Лиджайя-Возлюбленная… Больше имен я не вспомнила, только прозвища: Пряха, Сказочница, Мудрец, Шутник… и еще кто-то…

– Аштоны не религиозны, – объяснил мое невежество Мэйтин. – Лорд Арчибальд поклоняется прогрессу и вместо свечей в храме скупает акции железнодорожных компаний. Леди Оливия посещает службы лишь по большим праздникам – это одна из ее светских обязанностей. А их дочь… ты лучше меня знаешь.

– Это плохо? – спросила я, уловив в его словах укор.

– Мы живем, пока в нас верят. – Он отвернулся к окну, а когда вновь повернулся ко мне, на его лице не осталось и тени печали. – Давай все же с магией разберемся.

А что с ней разбираться? Память о силе есть. Сила есть. Но сила эта, как и память, не моя, и, если воспоминания Элси мне еще удается вытягивать в нужный момент, с магией так не получалось и вряд ли получится.

Мэйтин не счел это достаточным основанием для отстранения меня от должности спасительницы мира. Сказал, что вариантов все равно нет. Я автор. Значит, придумаю что-нибудь. Оспорить это утверждение я не успела: послышался скрип открывающейся в общий коридор двери, и в комнату постучали.

– Войдите, – прокричала я, нырнув под одеяло.

В комнату заглянула женщина лет тридцати пяти, в которой Элси узнала Летти, свою горничную.

– Мисс Элизабет, к вам посетитель, – доложила она. – Ожидает в комнате для гостей.

– Мне нездоровится.

– Это инспектор, – извиняющимся тоном объяснила Летти. – Сказал, если вы не спуститесь, сам поднимется. А это не совсем прилично.

Что за инспектор?

– Вильям Крейг, – ответил на мысленный вопрос Мэйтин. – Шеф внутренней полиции академии. Студенты пропадают – ты же не думала, что это не станут расследовать?

Одевалась я быстро и уже через пять минут предстала пред светлы очи инспектора. Вернее, попыталась предстать, но ввиду того, что очи его, действительно светлые, выцветшие до блекло-голубого, жутко косили, удалось это лишь наполовину, и, когда одно око глядело на меня, второе высматривало что-то за моим плечом. Я даже обернулась, не Мэйтин ли там, но бог если и решил присутствовать при разговоре, то незримо.

– Мисс Аштон? – полицейский со свойственной пожилым людям медлительностью привстал с кресла, но, не успев подняться в полный рост, счел церемонию приветствия оконченной и опустился обратно. – Простите, что побеспокоил. Мистер Вульф сказал, что вы прихворнули, но дело важное.

Голос у него был простуженный, тон – донельзя виноватый, словно неловко ему не только за неурочный визит, но и за всего себя. За видавшее виды коричневое пальто, в которое он кутался, хотя давно должен был отогреться в тепле.