– Рысь, слушай, то, что там… Это только для конспирации. Чтобы никто ничего не понял.

– Для конспирации, – согласно повторил он. – Никто ничего не понял. Даже я.

Последнюю фразу произнес тихо, но я расслышала. Проваливаться под землю не захотелось, но сбежать куда подальше – это я бы с радостью.

– Твое пальто осталось у меня, – вспомнил оборотень. – Но…

– Не стоит возвращаться сейчас, – закончила я. – Ничего, доберусь и так. Только ты мне его потом занеси…

Рысь первым покинул укрытие, и я слышала, как удаляющиеся шаги сменяются мягкой звериной поступью. В другое время выглянула бы посмотреть на Норвуда в другом облике, но не сейчас. Сейчас хотелось поскорее попасть в свою комнату.

Консьержка, сидевшая в вестибюле с вязанием, как и в первый раз, не выказала удивления по поводу моего, мягко говоря, необычного вида в этот дивный морозный вечер, а Мэг куда-то вышла, и не пришлось рассказывать, каким образом я потеряла второе пальто за день.

Когда она вернулась в компании Сибил, я уже лежала в постели, укутанная одеялом и разомлевшая от желанного тепла. Не дожидаясь, пока мне устроят допрос, сама рассказала о переводе на целительский и обрадовала соседку тем, что мы будем учиться вместе. В смысле, на одном отделении, потому что она выбрала при поступлении фармацевтику, а я даже не задумывалась, когда писала заявление: клиническая медицина и никак иначе.

Подруги сошлись на том, что крайне неразумно переводиться на третьем курсе, еще и в середине учебного года, но, поскольку дело уже сделано, нотации читали недолго и без особого энтузиазма.

А потом напоили горячим шоколадом.

Глава 8

Всего за два дня на Трайсе я успела выставить себя идиоткой перед ректором, свести на нет два года обучения Элизабет на факультете боевой магии и весьма оригинальным образом испортить отношения с лучшим другом. Плюсы: я погладила единорога, устроила Элси на мирную специальность и нашла достойный повод для встреч с Оливером.

Наступил третий день, и хотелось, чтобы он был не таким «плодотворным».

Когда я появилась на факультете целителей, занятия уже начались, и студенты разошлись по аудиториям. Только двое парней выясняли отношения в пустом коридоре первого этажа. Спорили они громко, на одно нормальное слово приходилось три бранных, и я удивилась, что гвалт до сих пор не привлек никого из преподавателей.

Стоило подумать об этом, как одна из дверей открылась, и в коридор выплыла леди Райс собственной персоной.

– Как не стыдно! – высказала она притихшим спорщикам. – Медицина дала вам анатомический атлас и справочник по симптоматике не для того, чтобы вы ругались как портовые грузчики. И почему вы не на лекциях?

Ответа студентов я не расслышала, но целительница кивнула и, убедившись, что ссора не возобновится, собиралась вернуться в кабинет.

– Леди Пенелопа, – окликнула я, быстрым шагом направившись к ней. – Подождите, пожалуйста.

– А, мисс Аштон, – узнала меня женщина. – Разве я назначила вам не в девять?

– Да, но…

– Вы рано. Придется подождать.

Была ли она занята или оставила меня под дверью из принципа, мне в любом случае нужно было как-то убить время, и я вернулась в вестибюль, где видела стойку с журналами и доску объявлений.

Журналы меня не заинтересовали, а вот среди объявлений встречались интересные. К намеченной через две недели практике по курсу «Лечение и заговаривание зубов» требовались пациенты-добровольцы, которым обещали бесплатно провести санацию ротовой полости, удалить зубной камень и восстановить эмаль, а если они смогут предложить проблему посолиднее, вроде запущенного кариеса, пульпита или пародонтоза, им даже заплатят.