– Пошли домой, – только и сказала я. Мы обогнули площадку. Проходя за спиной Вандера, я наклонилась и шепнула:

– Не задерживайся, а то мама станет волноваться.

В ответ он лишь на мгновение поднял на меня счастливые глаза и закивал стриженой головой.

Уходя, мы наткнулись на Фиделя, который сидел на пне немного в стороне, неотрывно глядя на пламя светильников. Он может смотреть на огонь, не мигая. Однако при виде нас Фидель внезапно вскочил.

– Дженни, спасибо тебе, Дженни, – пролепетал он и несколько раз низко поклонился мне.

Фидель всех женщин зовет Дженни, а мужчин никогда не называет по имени.

– За что? – вырвалось у меня.

Хотя я, в общем-то, понимала, что мой вопрос не имеет смысла. Его слова ничего не значат; просто очередной плод больной фантазии.

– Дорога на тот свет долгая, идти одному боязно, – Фиделя передернуло. – Но я знаю, Дженни, ты вернешься оттуда и проводишь меня.

– Заткнись, ты… – прошипел Антар, но я схватила его за руку и потащила за собой. Отойдя на некоторое расстояние, я оглянулась. Фидель исчез. – Не обращай внимания, – попытался успокоить меня Антар. – Он же сумасшедший. Его слова ничего не значат.

Конечно. Конечно, Фидель сумасшедший, и его слова ничего не значат. Или значат, но что-то совсем не то, что мы в них слышим. Наверно, надо быть таким же сумасшедшим, чтобы разгадать смысл его темных высказываний.

Но настроение у меня испортилось окончательно.

– 10 Удивительно, но когда я пришла домой, Вандер был уже там и как ни в чем не бывало уплетал за обе щеки. Мама, как водится, уже начала волноваться, куда это я пропала. Она нагрела воды, и я залезла в большую деревянную лохань, которую отец сделал специально для купания. Сидела там, пока вода почти совсем не остыла. Потом быстро вымыла волосы и вымылась сама. Пока я переодевалась во все чистое, мама что-то лепетала, показывая мне платье, обшитое кружевами, но я едва взглянула. Сказала, что устала, и легла.

На душе было ужасно скверно. Легче стало только после того, как я помолилась. Это всегда помогает. В конце концов, богу виднее, что для меня лучше. С тем я и уснула.

ГЛАВА 2. СТРАХ

– 1

Спала я на удивление крепко. Даже Кума меня не разбудила, не знаю уж, плакала она в эту ночь или нет. Однако проснулась я рано – так всегда бывает, когда на душе тревожно. Лежала и не думала ни о чем, в тупом, тяжелом оцепенении.

И тут, как назло, начались всякие мелкие неприятности.

Вдруг раздался сильный стук в стену комнаты, где спим мы с братьями. Раз, другой, третий. Мелькнула нелепая мысль, что это Антар, у которого что-то стряслось. Я вскочила и бросилась к окну. Никакого Антара и вообще никого там, конечно, не оказалось. По хмурому, затянутому тучами небу бежали рваные облака. Погода и впрямь испортилась – в точности, как обещал отец. Стучал ставень; его, наверно, плохо закрепили или же сорвал резкий, порывистый ветер, который с каждым мгновеньем становился все сильнее. Справившись со ставнем, я снова легла. Слава богу, никто, кроме меня, не проснулся. Неизвестно почему, мне припомнилось, как мы с Антаром вчера стояли на вершине скалы и по очереди смотрели в его необыкновенные "очки". И вот чудо: внезапно я вспомнила, как они на самом деле называются. В сознании всплыла фраза из какой-то книги: "Лейтенант Фернандес поднес к глазам бинокль". Ну конечно, бинокль! Удивительно, что это воспоминание пробудилось только сегодня; обычно память не подводит меня.