Наглядевшись на поверженного врага – это зрелище всего вызывало у Дерека чувство удовлетворения, но сегодня даже оно лишь отчасти улучшило его настроение – он пошел дальше, в который уже раз задаваясь вопросом, откуда все-таки взялись Уроды. Неужели это действительно просто бывшие безобидные паучки, разросшиеся до совершенно невероятных размеров? И если да, то отчего с ними произошла такая метаморфоза?

Миновав длинную вереницу пустующих стасисных камер, Дерек остановился перед массивной стальной плитой, наглухо перекрывающей доступ в последнее не осмотренное и в каком-то смысле самое главное помещение подземной лаборатории. Идти – не идти? Ему было тяжело заходить туда; может быть, тяжелее, чем куда бы то ни было. Он стоял, совершенно человеческим жестом задумчиво потирая подбородок. И тут его размышления были прерваны негромким прерывистым сигналом зуммера, донесшимся из распахнутой двери наблюдательного пункта.

Дерек на мгновение замер, пораженный. Все сигналы отличались друг от друга, и этот означал, что… Нет, это, конечно, ошибка! Такое уже случалось однажды, а потом оказалось, что просто закоротило контур. И все же…

Он бросился в наблюдательный пункт.

– 3

Зуммер негромко гудел, выводя мелодию незамысловатой песенки из старого мультфильма, который назывался "Встреча друзей". На пульте то разгорался, то гас зеленый огонек, и один из экранов тоже приобрел слегка зеленоватую окраску, благодаря чему резко выделялся среди остальных. Дерек впился в него взглядом и…

О да, свершилось! Там действительно был человек! Летучие крошки нашли его! Дерек почувствовал легкое жжение в теменной области – такое ощущение возникало, когда эмоциональный блок работал на пределе. Он попытался успокоиться и даже зажмурился, но почти сразу же снова открыл глаза, испугавшись, что чудное видение растает так же неожиданно, как появилось.

Этого, слава богу, не произошло. Совершенно автоматически Дерек нажал кнопку сброса. Зуммер смолк, огонек погас, экран приобрел обычный цвет. Дерек рухнул в кресло, не отрывая взгляда от изображения на экране.

Это был совсем еще молодой человек.

Одна рука у него была замотана тряпкой и висела на перевязи, что не мешало ему довольно быстро шагать по лесу, настороженно поводя взглядом по сторонам, вверх, вниз – как будто он что-то искал.

Высокий, красивый юноша чем-то неуловимо напомнил Дереку Чипа, хотя, может быть, все дело было лишь в возрасте. В том неистребимом, почти детском интересе, который светился в широко распахнутых серых глазах, в раскованном выражении лица, в легкой припухлости юных губ.

В то же время в форме рта и прищуре глаз угадывалась твердость или, может быть, даже жесткость характера, но эта черта пока еще не стала преобладающей.

Загорелый юноша, но явно белокожий, и черты лица соответствующие. На нем была самая настоящая одежда, хотя, по-видимому, домотканая, не слишком новая и не очень чистая, выгоревшая и кое-где даже рваная: рубашка с короткими рукавами и штаны, закатанные до колен; и то, и другое бледно-коричневого цвета.

На ногах сандалии, тоже явно кустарного производства, с пояса свисают ножны и плетеная или вязаная сумка, а за поясом заткнут… бластер!

Скорее всего, юноша уже успел покопаться в развалинах дома, где когда-то жили охранники; Дерек не решался там ничего трогать точно так же, как не прикасался к неубранным постелям в жилых комнатах подземной лаборатории.