Лика отдала Сантосу все, но смогла уберечь в тайне имя человека, за которым числилась «Красивая жизнь». Это имя она сказала Якорю, а тот включился в дело. Созвонился с пацанами, позвал их к себе, а когда они приехали, поставил Игоря перед фактом. Он и команду собрал, и бригадиром себя назначил, а Игорь при нем сбоку припека, но при этом необходимо было отработать свой долг. Ведь Ленька воевал с ним против Мирона, поэтому Игорь должен был помочь ему взять «Красивую жизнь». Он помог, и казино теперь принадлежит Лике на законном основании, так же, как и особняк на улице Достоевского, где она живет в месте с Якорем. Все у них хорошо – и деньги, и власть. А если вдруг Леньку попросят из Тиходольска, за ними останется казино, а это очень большие деньги…

А попросить его могут. Как ни крути, Ленька для «заводской» братвы оставался чужим. Тот же Патрикей отходил не под него, а под Игоря. Его он уважал и боялся, а не Леньку. Якорь всего лишь заставил себя уважать. Братва ему подчиняется, но у Игоря все-таки больше авторитета, чем у него. Потому и ревнует Ленька. Потому и отпустил он Игоря, и даже сто тысяч не зажал, хотя и не очень-то хотел с ними расставаться…

– Воровские? Воровские могли, – в раздумье пощипывая подбородок, проговорил Игорь. – Только зачем им Юлю похищать?

– А если это месть?

– За Мирона?.. За вора так не мстят. За вора убивают.

Мирон был на положении, но «законником» так и не стал. И все равно за него могли отомстить. Игорь это понимал, потому и стремился поскорее убраться из Москвы вместе с Юлей. И за Сантоса могли отомстить… И Ленька мог из ревности счеты свести… Со всех сторон могли ударить, потому и терялся он в догадках. Потому и не наехал сейчас на Леньку круто, хотя Деды Морозы пусть и косвенно, но указывали на него. Хватит с него, что на Сантоса в недавнем прошлом несправедливо наехал…

– За вора просто берут и убивают, – повторил Игорь.

– Ну, может быть… – пожал плечами Ленька.

– Если бы Мирон был жив, но его нет. И как там у Юли с ним было, спрашивать смысла нет. Да и кому за него мстить, Солончаку?

– А вдруг?

– Мирона из-за Юли чуть не объявили беспредельщиком. И Солончак может на ней погореть. Ему это нужно?

– Ну, Мирона мы из-за Юли завалили. Я в него стрелял. Скажи, после этого я мог ее похитить?

– Ну, я не говорю, что это ты…

– Не говоришь, но думаешь. И на меня, считай, наехал. Нехорошо это, брат. Нехорошо. – Ленька смотрел на него с осуждением и даже с угрозой.

Власть и деньги ударили Якорю как моча в голову. Игорь воевал с ним в Чечне, делился с ним хлебом и патронами, потом против Мирона в одной с ним связке выступил, на Сантоса вместе ходили… Казалось бы, их дружба должна была закалиться в таких испытаниях, но Якоря точила корысть – он все на себя тянул, а Игоря с его авторитетом уже воспринимал как соперника, а не друга.

Сантос тоже казался когда-то другом. И против Мирона Игорь с ним воевал, и против «октябрьских», а когда война закончилась, он вдруг оказался чужим. Потому уцепился Сантос за повод расправиться с ним. Как бы Якорь не пошел тем же путем. Не зря же он говорит, что Игорь на него наехал. И наехал, и вызов бросил…

А может, для того Якорь и похитил Юлю, чтобы спровоцировать Игоря на грубый выпад? Но это вряд ли.

Да и зачем ему провоцировать Игоря, если они фактически разошлись как в море корабли? А может, Ленька хочет вернуть свои сто тысяч? Но тогда зачем он их отдавал? Мог бы расправиться с Игорем до сегодняшнего дня.