|
Можно было смотреть передачи откуда угодно: благодаря спутникам связи расстояние между Островом Дельфинов и любым городом Земли преодолевалось менее чем за полсекунды. Островитяне видели все, что мог предложить им мир, сохраняя при этом все преимущества обособленности. Они пользовались, в сущности, всеми благами цивилизации и страдали лишь от немногих ее пороков. Жизнь Джонни, разумеется, состояла не из одних только развлечений. Как и все островитяне в возрасте до двадцати лет (а некоторые и постарше), он должен, был ежедневно проводить несколько часов в школе. Профессор Казан уделял много внимания делу образования, и на острове было двенадцать учителей - два живых и десять электронных. Почти - обычное соотношение - изобретение обучающих машин в середине двадцатого века наконец поставило систему образования на научную основу. Все счетно-решающие устройства на острове были соединены с ОСКАРОМ - большой кибернетической машиной. ОСКАР делал для профессора переводы, выполнял значительную часть канцелярской и бухгалтерской работы, а иногда и участвовал в шахматных чемпионатах. Вскоре после появления Джонни на острове ОСКАР тщательно проэкзаменовал его, чтобы установить уровень знаний, затем подготовил соответствующие магнитофонные ленты для самообучения и отпечатал программу занятий. Теперь Джонни ежедневно проводил не менее трех часов за клавиатурой обучающей машины, усваивая информацию и печатая ответы на вопросы, появлявшиеся на экране. Он мог сам выбирать время для занятий, но у него хватало ума не пропускать их. А если уж такое случалось, ОСКАР немедленно жаловался профессору или еще хуже - доктору Кейту. Впрочем, обоих ученых занимали сейчас куда более важные дела. Проработав целые сутки, профессор Казан перевел послание, доставленное Эйнаром, и угодил, можно сказать, прямо в тупик. Если уж выбирать для характеристики профессора одно слово, то вернее всего было назвать его "миролюбивым". И вот, к великому огорчению ученого, ему предлагалось поддержать одну из ведущих войну сторон. Он пристально смотрел на отпечатанное ОСКАРОМ послание, словно надеясь, что оно исчезнет. Но пенять он мог только на себя; в конце концов, не кто иной, как он сам добивался этого послания. - Ну, профессор, - спросил, склонившись над контрольным устройством, усталый и небритый доктор Кейт, - что мы теперь будем делать? - Не имею ни малейшего представления, - сказал профессор Казан. Подобно большинству талантливых ученых и очень немногим бесталанным, он никогда не скрывал, что чем-либо озадачен. - А что вы предлагаете? - Мне кажется, это как раз тот случай, когда следует обратиться к нашему Консультативному комитету. Почему бы не потолковать с несколькими его членами? - Неплохая идея, - сказал профессор. - Посмотрим, с кем можно связаться в это время суток. Он вынул из ящика список имен и стал водить пальцем по столбцам. - С американцами нельзя - они все спят. То же относится и к большинству европейцев. Остаются - посмотрим - Саха в Дели, Гирш в Тель-Авиве, Абдаллах в... - Вполне достаточно! - прервал его доктор Кейт. - Не припомню такого случая, чтобы совещание принесло хоть какую-нибудь пользу, если в нем участвовало больше пяти человек. - Правильно, попробуем вызвать этих. Четверть часа спустя пять человек, разбросанных по всему земному шару, беседовали между собой, как если бы находились в одной комнате. Профессор Казан не потребовал установления телесвязи, хотя в случае надобности это было вполне осуществимо. Для обмена мнениями достаточно и звука. - Господа, - начал он после обычных приветствий, - перед нами возникла проблема. |
