Одновременно с боевыми пловцами, обманувшими противника с помощью нескольких дымовых шашек и шумовых гранат, над палубой завис неведомо откуда вынырнувший «Ка-27», и по тросу один за другим начали соскальзывать морские пехотинцы – словно торопливые темные бусинки, срывающиеся с порванной нитки.

К чести хозяев судна, они с похвальной быстротой сообразили, что пожара скорее всего никакого нет и не предвидится, а будет запланированная учениями потасовка с российскими спецназовцами. Поскольку обе стороны имели очень приличную подготовку и никто не хотел ударить в грязь лицом, то и русским, и китайским лицам грозила серьезная драка с неизбежными в таких забавах синяками, ссадинами, а то и выплюнутыми зубами.

«И грянул бой!» – пусть бой и условный, учебный, но улыбаться, раскланиваться и сдерживать удары противники не очень-то и старались, хотя каждый из бойцов ни на секунду не забывал, что происходящее на палубе – это все же не реальный бой, а всего лишь игра.

Шум, топот, крики, звуки хлестких ударов – морские пехотинцы неумолимо теснили хозяев судна, судя по всему, и не думавших сдаваться-уступать непрошеным гостям.

«Учебно-показательная» схватка вот-вот грозила перерасти в серьезную битву, когда над палубой и над головами бойцов прогремело усиленное мегафоном «Отставить!» на русском, китайском и по-английски – вероятно, для пущей убедительности. «Отставить!» – армейский синоним боксерского «брэк!», – поданная двумя офицерами-посредниками – российским и китайским, – прозвучала как нельзя вовремя…

– Скат, как ты думаешь, в реальном бою наши ребята им дали бы дрозда, а? – мичман Троянов, с насмешливым любопытством наблюдавший схватку сквозь мутноватое стекло рубки, всем корпусом развернулся и посмотрел на командира. Катков не ответил, лишь равнодушно пожал плечами – мол, кто ж его знает… Тритон на ответе настаивать не стал, а уверенно заключил: – А я вот думаю, дали бы! Я бы нашим морпехам палец в рот не положил бы!

– Ну да, так они и позволят тебе свои лапы грязные совать куда н