– Я его не боюсь! – воскликнул Кеола и щелкнул пальцами. – Я его прижму! Я из него могу сделать все, что захочу!

И он рассказал Леуа всю историю.

– Делай, как хочешь, – сказала она, – но если ты вздумаешь противиться отцу, то, наверно, о тебе ничего больше не услышат. Вспомни Уа – он был дворянин представительного собрания, каждый год ездил в Гонолулу, а от него не осталось ни косточки, ни волоска. Вспомни Камау, исхудавшего так, что жена поднимала его одной рукой. Кеола, ты младенец в руках моего отца, он возьмет тебя двумя пальцами и съест тебя как креветку.

В действительности Кеола боялся Каламака, но был тщеславен, и слова жены подожгли его.

– Отлично! Если ты такого мнения обо мне, я тебе докажу, как сильно ты ошибаешься, – сказал он и прямо прошел к тестю, сидевшему в гостиной.

– Мне хочется иметь концертино, Каламак, – сказал он.

– В самом деле? – спросил Каламак.

– Да, и скажу вам откровенно, что рассчитываю получить его, – ответил он. – Человек, собирающий доллары на берегу, может, разумеется, купить концертино.

– Я понятия не имел, что вы так умны, – сказал колдун. – Я считал вас робким, бесполезным малым и, право, выразить не могу, как я доволен, что ошибся. Я начинаю думать, что могу найти помощника и наследника своего трудного дела. Концертино? Вы получите лучшее концертино в Гонолулу. Сегодня вечером, как только стемнеет, мы с вами отправимся за деньгами.

– Мы вернемся на берег? – спросил Кеола.

– Нет, нет! – возразил Каламак. – Вам надо будет узнать получше мои тайны. В тот раз я научил вас собирать раковины, а теперь научу вас ловить рыбу. Хватит у вас силы спустить на воду бот Пиля?

– Я думаю, – ответил Кеола. – Отчего бы не взять ваш? Ведь он уже на ходу.

– У меня есть причина, которой вы не поймете до завтра, – сказал Каламак. – Шлюпка Пиля самая подходящая для моих целей. Итак, будьте пожалуйста здесь, когда стемнеет, а пока пусть это дело будет между нами, так как посвящать семью в наше дело нет никакой надобности.

Мед не мог быть слаще голоса Каламака, и Кеола с трудом сдерживал свое удовольствие.

– Я мог бы иметь концертино несколько недель тому назад, – думал он, – и для этого ничего не требовалось, кроме небольшой смелости.

Леуа он застал плачущею и чуть было не сказал ей, что все обошлось благополучно.

– Нет, – подумал он, – подожду, пока не буду иметь возможности показать ей концертино. Посмотрим, что скажет девочка тогда. Поймет, быть может, и будет знать на будущее, что у мужа ее есть доля ума.

Как только стемнело, тесть и зять спустили на воду шлюпку Пиля и подняли парус. Волнение было на море сильное, ветер дул с подветренной стороны, шлюпка шла легко и быстро, разрезая волны. У колдуна был с собой фонарь; он зажег его и держал в руке за кольцо. Оба они сидели, курили сигары, которые Каламак всегда имел в запасе, и дружески беседовали о магии, о большой сумме денег, которые они могут добыть при занятии ею, то есть магией, что они купят во-первых, что – во-вторых. Каламак говорил как отец.

Потом он оглядел все вокруг, взглянул на звезды, оглянулся на остров, находившийся тремя частями под водою, и точно стал обдумывать свое положение.