Я чувствовал, что у меня все же есть некоторое преимущество – Грин‑Грин выбрал в качестве поля битвы мой собственный мир. Конечно, я и понятия не имел, сколько лет он уродовал его. И меня сильнее всего беспокоил вопрос – что же ему удалось с ним сделать? Приманку он выбрал умело. Но так ли хороша сама ловушка? Какие, на его взгляд, у него есть преимущества передо мной? В любом случае, в противоборстве с другим Имя‑носящим ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным. То же самое относится и ко мне.

Вам никогда не доводилось видеть, как сражаются «бета спленденс» – бойцовые рыбки? Это совершенно не похоже ни на петушиные бои, ни на драку собак, ни на схватку кобры с мангустой. Двух самцов помещают в один аквариум. Они начинают быстро плавать туда‑сюда, словно красно‑сине‑зеленые тени, расправив плавники и раздувая жабры, пока не начинает казаться, что они значительно увеличились в размерах. Потом они медленно сближаются и плывут бок о бок минут двадцать. Затем следует выпад, настолько быстрый, что глаз не может уследить за ним. Потом они снова плывут вместе, медленно и мирно. И внезапно опять сплетаются в разноцветном вихре, затем снова замирают. Это повторяется несколько раз – мелькание разноцветных плавников и вновь обманчивое спокойствие, вскоре их уже окутывает красноватая дымка. Новая схватка. Рыбки замирают, сцепившись пастями. Проходит минута, иногда – две. Один из самцов отплывает в сторону. Другой – всплывает вверх брюхом.

Нечто подобное, мне кажется, произойдет вскоре между мной и Грин‑Грином.

Я оставил позади луну. Передо мной, заслоняя звезды, рос темный диск планеты. По мере приближения к ней, космошлюпка скользила все медленнее и медленнее. Включились тормозные двигатели и когда я, наконец, вошел в верхние слои атмосферы, скорость посадки упала до минимума. Подо мной в лунном свете сияли сотни озер, словно монеты на дне глубокого колодца.

Я попытался засечь огни искусственного происхождения, но ничего не обнаружил. Еще одна луна – Флопсус – показалась над горизонтом, присоединившись к своим сестрам. Примерно через полчаса я уже различал смутные очертания континентов. Я сравнил их с теми, что хранились в моей памяти, и впервые взялся за рули шлюпки‑дрифтера.

Словно лист с дерева в безветренный день, кружась и заваливаясь на крыло, я планировал к поверхности планеты. По моим прикидкам выходило, что озеро Ахерон, посреди которого находится Остров Мертвых, находится примерно в шестистах милях к северо‑западу.

Далеко внизу показались облака. Я продолжал скользить вниз, и вскоре они исчезли. За следующие полчаса, потеряв несколько сот футов высоты, я продвинулся миль на сорок к своей цели. Не следят ли за мной какие‑либо средства обнаружения – этот вопрос волновал меня прежде всего.

Дрифтер попал в полосу сильных воздушных течений, и я некоторое время сражался с ними, но потом мне все же пришлось спуститься на несколько тысяч футов, чтобы избежать наиболее мощных из них. В течение нескольких часов я упорно двигался на северо‑запад. На высоте пятьдесят тысяч футов меня отделяло от цели четыреста с лишним миль. Так все‑таки следят за мной или нет?

За следующий час я преодолел еще семьдесят миль, потеряв при этом двадцать тысяч футов высоты. Пока все шло прекрасно.

На востоке стала заниматься заря, и я пожертвовал тысячью футов, чтобы избежать ее лучей. Скорость спуска заметно возросла. Было такое впечатление, будто я погружаюсь в океан – из светлых слоев воды в темные.

Но солнечные лучи преследовали меня.