– О Боже! - прошептала она.

 У нее был такой вид, словно накануне она выходила на ринг против боксера-тяжеловеса, мягко говоря. Лицо бледное, одутловатое, волосы растрепаны, а на виске шишка размером чуть меньше, чем куриное яйцо. И в довершение всего ужасные синяки под глазами. Никакая пудра и никакие тени для век тут не помогут.

 Она горестно усмехнулась, снимая рубашку и бросая ее на пол. Возвращаться в таком виде в Сан-Хуан было просто немыслимо. Ее темные очки остались там же, где и шляпа, - в разбитой машине, брошенной на морском берегу. Под рукой не было ничего, чтобы как-то спрятать лицо. Нужно поправить дело, и как можно скорей. Здесь поблизости наверняка есть аптека или супермаркет, где она сможет купить себе новые очки, еще темнее и больше прежних. А потом сядет на паром или что тут у них еще ходит с острова Пантеры в Сан-Хуан, и это ужасное путешествие останется позади.

 Она пустила горячую воду, подождала, пока пар заполнил душевую кабину и начал вздыматься клубами, как туман над озером Мичиган, а потом вошла внутрь и закрыла дверь. Она буквально застонала от удовольствия, когда вступила под душ. Мышцы расслабились, боль в висках отпустила. Виктория вымыла голову и вздохнула с облегчением.

 Но в следующую секунду пронзительно завизжала, когда увидела, что закрытая дверь вдруг с шумом распахнулась и чьи-то руки, схватив ее за локти, вытащили из-под душа.

 – Что вы делаете? - закричал Рорк. - Вы соображаете, что делаете?

 – Что… что… - вырывалась она. - Что вы себе позволяете?

 Широкий махровый халат упал ей на плечи и окутал всю с головы до ног.

 – Наденьте это, - сказал Рорк.

 – Черт вас побери! Как вы осмелились…

 – Оденьтесь. - Его голос был холоден. - О том, что я "осмелился", мы поговорим потом.

 Виктория быстро просунула руки в рукава, запахнула халат и завязала пояс. Кровь стучала у нее в ушах, и она повернулась лицом к нему, не думая о том, как в этот момент выглядит.

 – Как вы осмелились? - резко повторила она. - Как…

 Н-да, повернуться с такими шишками и синяками лицом к нему было не самой удачной мыслью, поняла она в следующий момент. Но тут колени подкосились, и, если бы Рорк не успел подхватить ее на руки, она бы рухнула на пол.

 – Вы всегда делаете первое, что взбредет вам в голову? - яростно набросился он. - Когда вы, наконец, подумаете, прежде чем делать что бы то ни было?

 – Отпустите меня, пожалуйста, - сказала она слегка дрожащим голосом.

 – Зачем? Чтобы вы снова полезли в душ? - Его голос стал еще суровее. - Возможно, вы не прочь пойти прогуляться? Или побегать. Или поиграть в теннис, может быть…

 – Не будете ли вы так добры отпустить меня?

 – С удовольствием, - сказал он, подхватывая ее на руки и унося в спальню.

 Виктория слышала быстрое биение его сердца. Скажите пожалуйста, он рассержен, подумала она иронически, он, видите ли, сердится!

 – Ради всего святого, чем вы там занимались? - спросил он сквозь зубы.

 Глаза Виктории сверкнули, когда она взглянула на него.

 – Вам в самом деле нужен ответ? Я полагаю, вы и сами все прекрасно видели.

 Его челюсть угрожающе выдвинулась вперед.

 – Подглядывать - не мое хобби.

 – Тогда что же вы делали в моей ванной?

 Он холодно усмехнулся, положив ее на постель.

 – Это моя ванная. И я бы очень хотел не видеть в ней теряющих сознание больных.

 – Это же смешно! - Она повысила голос, видя, что он направляется назад в ванную.