Нет!

Закрыв веки убитому, Скиф легко поднялся и, отряхивая джинсы, распорядился:

– Вот что, граждане сепаратисты, ведите-ка меня к своему главарю. Как там его?.. Задуев?.. Задаев?..

Такая активность гражданам сепаратистам не понравилась. Несостоявшийся Фидель подскочил к Скифу и ткнул его прикладом автомата, запальчиво поинтересовавшись при этом:

– Кто ты такой, чтобы тут командовать? Представитель президента по Южному округу? – Собственная шутка показалась боевику настолько смешной, что, замахнувшись, он так и не нанес повторный удар, а расхохотался.

Скиф выплюнул на ладонь осколок бокового зуба и представился так, как если бы ничего особенного не произошло:

– Оперативный сотрудник главного управления ФСБ России.

– Что за шутки? – опешили боевики, а снайпер невольно подошел поближе, ловя каждое слово Скифа.

Он не замедлил удовлетворить всеобщее любопытство:

– Это не шутка. Я тот самый москвич, которого просили убраться из Астрахани.

– Что-то было такое, – наморщил лоб «Фидель». – Я слыхал краем уха. Звание у тебя какое?

– Капитан, – ответил Скиф.

Он не видел причин сохранять инкогнито. Заиров знал о его прибытии в город и, возможно, лично звонил ему в гостиницу, предлагая сделку. Документы Скифа хранились в заднем кармане его джинсов, избавиться от них незаметно было трудно. Даже если номер удастся, то что дальше? Рассказывать чеченцам байки про фламинго? Они выслушают и расстреляют, сочтя слишком мелкой сошкой, чтобы отнимать время у Заирова. Умереть Скиф был готов, но не так скоро. Его планы на ближайшее будущее были иными. Он не сопротивлялся, когда его погнали вперед, подталкивая стволами в спину. Не оглядывался назад, потому что лицо мертвого Рината и без того стояло перед его мысленным взором. Со стороны казалось, что пленник смирился со своей судьбой, и отчасти это было так. Вот только судьба эта виделась ему не такой, какой она представлялась захватившим его врагам.

Пауки в банке

Гортанный голос часового вывел Бабича из задумчивости:

– Пора домой.

Возвращение к реальности было ничем не лучше горестных размышлений. Машинально обратив взгляд к небу, Бабич увидел над собой не голубое небо, а маскировочную сеть, растянутую над входом в бункер. Прежде чем массивная бронированная дверь, ведущая в бетонные недра, распахнулась, Бабича и его охранника долго рассматривали через систему наружного слежения. Глаз видеокамеры не только нацелился на стоящих внизу людей, но и прошелся по окрестностям, проверяя, нет ли поблизости посторонних.

Наконец зажужжал механизм, открывающий запоры. Перед Бабичем возник черный зев бункера и ступени, ведущие вниз. «Путешествие к центру Земли», – сказал он себе, спускаясь.

Лестница вывела его к следующей двери, возле которой следовало нажать кнопку вызова и представиться. Перешагнув порог, Бабич собирался продолжить спуск, но был остановлен фамильярным окриком охранника:

– Эй, тебе не туда. К Заирову иди – вызывает.

– Но у меня процедуры, – забеспокоился Бабич.

– Знаем мы твои процедуры, – захохотал карауливший дверь пожилой чеченец с потертым автоматом и рацией на груди. – Я уколов не боюсь, если надо, уколюсь, да?

– В заднее место, – подхватил шутку юноша, сопровождавший Бабича.

Требовать уважения к своей персоне было бесполезно. Все боевики были осведомлены о том, что пришлось пережить Бабичу на яхте, и смотрели на него с веселым презрением.