– Мама, я уже полгода как обручена, – как довод выдвинула Ирочка, поправляя у зеркала шляпку.

Ей необычайно шли разного рода шляпки, и она меняла их постоянно, благо папино наследство позволяло им с мамой жить безбедно. При воспоминании о папе Ирочка снова взглянула на кольцо, которое тот подарил ей на последний день рождения, когда был с ней. Ирочка не особо вслушивалась в историю украшения, в надежде, что выспросит все потом, но потом не случилось. Именно тогда она поняла, что в жизни слово «потом» – очень неоднозначное и не всегда правильное.

Странное кольцо с тайником внутри страшило и притягивало одновременно. Одно Ирочка помнила доподлинно: когда-то кольцо принадлежало сильной женщине и эту силу теперь передает всем последующим своим хозяевам.

– Да и вообще, – нахмурилась девушка в зеркало, – наступают другие времена. Женщины скоро будут иметь столько же прав, сколько и мужчины. Может быть, я вообще в правительство попаду.

– Не говори глупости, – сморщилась женщина от слов дочери. – Помяни мое слово: это ужасное время до добра не доведет. Давай лучше уедем с тобой в Париж, пока твой жених будет кататься по губерниям, ища поддержки для временного правительства и, в частности, этого негодяя Керенского.

– Мама! – дочь в беспомощности вскинула руки. – Сколько раз я просила вас не назвать его негодяем. Хорошо еще, что Николай этого не слышал. Он верит Керенскому и считает, что так мы сможем создать новое свободное государство.

– А вот дворянское сословие никогда не протянет руку этому председателю временного правительства – фу, даже звучит ужасно, – которому так верит твой жених. Ему не простят падения монархии. А твой Аркелов лучше бы остался адвокатом. Профессия хоть и грязная, но не настолько, как помощник дьявола, – тихо сказала мать, но Ирина услышала и решила не идти в дальнейшую конфронтацию, а все-таки успокоить родительницу.

– Милая моя, – Ирина подошла и обняла родные плечи, – я люблю его и, как настоящая жена, полностью разделяю все его убеждения. Как вы с папой, помнишь? Я всегда восхищалась вами и мечтала так же прожить жизнь с любимым человеком. Он лучший мужчина на свете, умный, добрый, благородный. На таких, как он, держится Россия, такие, как он, и спасут ее из этого, как ты говоришь, смутного времени, а монархия – уже пережиток прошлого. Парламентская республика – вот к чему стремится сейчас Россия. Мамочка, милая, вы еще будете гордиться своим зятем. Возможно, с его умом и благородством он и сам когда-нибудь займет место в правительстве.

– Куда хоть вы точно едите? – женщина словно сдалась под натиском слов своей единственной, а оттого горячо любимой дочери.

– Я точно не знаю, возможно, это государственная тайна, – легкомысленно засмеялась Ирина, видя, что буря миновала. – По-моему, я слышала, в Центрально-Черноземный район, но это не имеет абсолютно никакого значения, потому как мне с Николаем будет хорошо везде.

В этот момент послышались шаги, и в двери появился виновник нынешнего спора. Николай Аркелов не был красавцем, к тому же имел слабое зрение и хромоту от рождения, подтягивая при ходьбе не полностью функционирующую ногу. Не о такой партии для красавицы-дочери мечтала мать. Когда за светящейся от счастья парой закрылась дверь, мать тяжело вздохнула и, перекрестив их спины, сказала:

– Ну, возможно, ты и права, доченька.

Хотя материнское сердце почему-то неустанно ныло, предвещая беду.

Семейные узы

– Что ты здесь делаешь? – Бронеслав увидел в зале ожидания бизнес-класса аэропорта свою жену, и желваки заходили у него на щеках. – Какого лешего, я спрашиваю, ты здесь делаешь? – зло прошипел он, наклонившись к ее уху.

Было видно, как девушка испугалась и даже немного втянула голову в плечи, словно хотела защититься от мужа.