— Почему сюда не принес?

— Я что, больной? Дача взятки по закону карается, как и принятие.

— Какая взятка, какая взятка? — Купельник быстро оглянулся по сторонам. — Ты думай, что говоришь, парень. Помни, с кем имеешь дело.

— Я помню, — коротко произнес Артем.

Он имел дело с подлым вымогателем, который, возможно, не его первого обирал среди бела дня. И уж точно не последнего. Такой войдет во вкус — не остановишь.

— Неси документы, — велел следователь.

— Думаешь, я стал бы с тобой мутки устраивать? — грубо спросил Артем. — Какой смысл? Чтобы через пять минут на меня наручники надели?

Купельник уставился на Артема, пытаясь прочитать его мысли. Его лысина влажно блестела от напряжения.

— Бумаги за козырьком от солнца, — повторил Артем. — Тачка твоя. Доволен? Больше у меня ничего нет. Могу быть свободен?

— Да, — обронил следователь. — Пока. Где «Ровер»?

— За кинотеатром строительный супермаркет, знаешь?

— Ну?

— Там стоянка. Машина в дальнем конце стоит.

— В дальнем от чего? — нетерпеливо спросил Купельник.

— От въезда, — сказал Артем. — Не ошибешься. Номер продиктовать?

— Я знаю номер.

— Тогда иди и возьми.

Не подозревая о том, Артем почти дословно повторил крылатую фразу спартанского царя Леонида, ответившего так на предложение Ксеркса сложить оружие и сдать Фермопилы.

Прежде чем отправиться на поиски стоянки, Купельник прицелился пальцем в грудь Артема.

— Я тебя найду, если что. И ты пожалеешь, что на свет родился.

— Давно уже жалею, — произнес Артем без улыбки. — Но жизнь на потом не отложишь.

— Ладно, ладно, нечего тут философию разводить.

Спрятав брелок, Купельник быстро пошел через площадь. Немного подождав, Артем купил себе рожок ванильного мороженого и отправился в обход кинотеатра. Взрыв застал его на середине пути. Грянуло не меньше десятка сирен одновременно. Когда Артем вместе с другими любопытными добрался до стоянки, там рвануло вторично, и «Лендровер» заполыхал, как факел. Рядом валялось и смрадно дымилось то, что еще совсем недавно являлось следователем Купельником.

— Не повезло мужику, — констатировали рядом. — Жалко.

Артем втянул в себя скользкий кусок мороженого и сказал:

— Машину жалко.

Когда подъехали пожарные, он похрустел вафельным стаканчиком, сунул руки в карманы и пошел прочь.

Глава 4. На вольные хлеба

Дом, в котором жили Ивлевы, чем-то напоминал океанский лайнер, затесавшийся среди обшарпанных буксиров с баркасами. В нем было двадцать пять этажей, тогда как вокруг торчали только панельные девятиэтажки вперемешку с хрущевками. Квартира Ивлевых находилась на самом верху. Из окна Лили открывались отличные виды на закаты, к которым она, впрочем, привыкла настолько, что совсем не замечала. Одетая в старый халат с васильками и розочками, она переписывалась в Вайбере с Алисой Щукиной, зарегистрированной под своей школьной кличкой Щука.

«Да брось, — писала Щука, — не мог Сашка. Он не такой».

«Такой», — напечатала Лиля.

«Один раз было? Или?»

«Это меняет дело?»

«Я бы с ним разок тоже не отказалась».

«Ну и трахайся с этим мудаком», — написала Лиля, сердито нажимая на клавиши.

В комнату заглянула мать, насупленная с того самого утра, когда Лиля заявилась домой с засосом на шее, все еще хмельная и перепачканная зеленым травяным соком.