Голос у дяди Сережи был все еще звучный, но на маленькую Аллочку выступление деда произвело совсем не то впечатление, на какое тот рассчитывал. Девочка неожиданно приподнялась на подушках и серьезным голоском спросила:

– Дедушка, а может быть, мамочка тоже отправилась в гости к Морскому Царю?

– Ты что? – зашипела на нее более разумная Марина. – Люди на дне жить не могут!

– А как же Садко выжил?

– Так то сказка! А если в жизни человек на дно попадет, то обязательно задохнется и умрет.

Ох, не надо было Марине этого говорить, потому что Аллочка залилась горькими слезами, и тете Вале стоило огромных трудов угомонить девочку.

Отец девочек все это время сидел внизу и ругал свою запропастившуюся супругу, обвиняя ее в легкомыслии, наплевательстве на интересы семьи и прочих грехах. Интересно, что ему и в голову не приходило, что с Олей могло что-то случиться.

Леся, которой надоело слушать, как этот чурбан на чем свет стоит костерит ее милую Оленьку, наконец не выдержала и спросила:

– А ты не думаешь, что Оля могла попасть в беду?

– Что?

– Не боишься, что она утонула?

Саша ненадолго замолчал, а потом решительно отмахнулся:

– Ерунда! Нет.

– Почему?

– Если бы утонула, то ее одежда осталась бы на берегу вместе с полотенцем, – отрезал Саша. – Нет, она просто куда-то ушла.

– И куда?

– Это я и намерен выяснить! Оля уже не первый раз выкидывает такой фортель. И никогда заранее не знаешь, когда именно ей шлея под хвост попадет. Но раньше она хотя бы звонила и предупреждала, где она.

– Ты хочешь сказать, что Оля уже вот так уходила?

– И не один раз!

– Без предупреждения?

– Да!

И Саша насупился. А Леся про себя подумала, что иногда со стороны очень трудно судить о том, что происходит между людьми в семье. Вот они привыкли считать Сашу деспотом и хамом, а Оленьку – его жертвой. Но если Оля просто ушла, никому не сказав ни слова, и уходила так уже много раз, то это тоже ее не красит.

– Первый раз, когда это случилось, я перетрухал, – неожиданно признался подругам Саша. – Всю ночь не спал, в морги и больницы звонил, под утро забылся, и вдруг – звонок в дверь. Вот она, моя благоверная стоит. Где была? Гуляла! Я ее чуть не прибил тогда. А она стоит, глазами хлопает. Что такое, говорит? Я так привыкла. Когда мне надо побыть одной, буду уходить. Уж не обессудь.

– Так и сказала?

– Прямым текстом.

– А ты?

– Конечно, против был! Даже разводом ей хотел пригрозить. А потом она забеременела, ну, а потом одна дочка, вторая… Оля реже стала уходить, иногда по полгода все у нас в порядке. И теперь она мне звонит всегда.

– Но сегодня не позвонила.

– Говорю же: наверное, телефон у нее сел.

Теперь подругам было понятно Сашкино равнодушие. Но они все равно не хотели оставить его в покое.

– Наверное, ты ее обидел перед тем, как она ушла?

– Да чем? Не знаю, вроде бы ничего особенного я ей не говорил.

Не знаешь или не помнишь, так и хотелось спросить этого чурбана подругам. Но вместо этого Леся спросила:

– Ну, а если подумать?

– Что?

– Сегодня ты Олю чем обидел?

– Ничем я ее не обижал. Чистую правду сказал.

– И какую?

– Что не надо было ее родителей с собой тащить. Могли бы и у себя на даче спокойно посидеть.