Держа каждый по отрубленному щупальцу, они рассыпались по морю. Их путь можно было проследить по черным длинным полосам, которые тянулись за каждой отсеченной конечностью демона.

– Греби к нему! – крикнул Конан, обращаясь к Гжегошу. – Скорей! Греби изо всех сил!

И Гжегош, напрочь забыв о том, что до крови натер себе ладони, – ведь он никогда прежде не греб и вообще не был привычен к морской работе, – налег на весла. Лодка понеслась туда, где в волнах качалось тело монстра. Демон был оглушен болью и беспомощен. Продлится это недолго, и Конан не сомневался: очень скоро чудовище оправится от боли и скроется, а затем отрастит себе новые щупальца, еще более мощные, чем прежние. Мешкать было нельзя ни в коем случае.

– Греби, шлюхин сын! – орал Конан. – Греби, что есть силы! Еще!

Гжегош налегал, как только мог. Лодка разрезала волны носом. Темнеющее в воде тело демона приближалось. Конан встал, удерживая равновесие, и взял меч обеими руками.

– Ксана, пересядь к борту! – приказал он, и они с девушкой одновременно переместились в лодке.

А затем лодка оказалась прямо над демоном. И Конан с поразительной силой и точностью нанес удар.

Один-единственный, но этого хватило.

Киммериец видел сквозь тонкую пленку воды лицо демона. Мужское лицо с черной бородой. Возможно, это лицо тоже кто-то считал привлекательным и «интересным». Оно в своем роде выглядело загадочно: правильные тяжелые черты, потаенная нечеловеческая жестокость в глазах. Даже сейчас, когда демон истекал кровью и мучился от боли и унижения. Даже сейчас желание терзать и мучить его не покинуло.

Затем демон заметил, как на него надвигается тень. Он знал, кто это. Человек, который несет ему смерть. Окончательную гибель, последнее перемещение в черные адские глубины, откуда не будет исхода.

Синие глаза варвара и темные – демона – встретились на миг. И во взгляде монстра Конан прочитал ту покорность, которая в последнее мгновение перед смертью иногда появляется во взоре жертвы.

Киммериец широко ухмыльнулся – скорее, оскалился, как зверь, – и изо всех сил ударил мечом по шее побежденного врага. Голова чудовища сразу пошла ко дну, а тело, изогнувшись и извергая фонтаны черной крови, принялось биться в агонии. Несколько раз хвост хлопал по воде, вздымая волны, а затем обмяк.

Конан уселся обратно в лодку, снова положил меч себе на колени и вдруг дружески, почти как мальчишка, улыбнулся Гжегошу и Ксане.

– Ну вот, – проговорил варвар, – все кончено. А вы в чем-то сомневались, дети?