– А что вы такое говорили про подлодку в районе Кайо Саля?

– Она всплыла и снарядом сбила дозорный аэростат.

– На вашем месте я бы не отменял угрожаемого положения.

– А я и не отменял его, – сказал лейтенант. – Оттого-то вы и не видели никого на берегу.

– Я видел птиц, которые летают кругом.

– Бедные птицы, – сказал лейтенант.

Они шли фордевиндом, держа курс на запад, огибая риф с обращенной к острову стороны. Горючее в баки было залито, ледник набит льдом, и в камбузе дежурная смена ощипывала и потрошила кур. Другая смена была занята чисткой оружия. Мостик затянули брезентом до половины человеческого роста, на борту укрепили две длинные доски, огромными буквами вещавшие о научных целях экспедиции. Заглядывая за борт, чтобы проверить глубину, Томас Хадсон видел, как на вспененную катером воду летят и ложатся куриные перья.

– Держи как можно ближе к берегу, только так, чтобы не наскочить на мель, – сказал он Аре. – Ты же эти места знаешь.

– Знаю, что это довольно рискованно, – сказал Ара. – Где мы должны стать на якорь?

– Я хочу пошарить немного вокруг Кайо Круса.

– Пошарить можно, только это вряд ли что-нибудь даст. Не думаешь же ты, что они так и торчат там.

– Нет. Но, может, их видели местные рыбаки. Или угольщики.

– Хоть бы этот ветер улегся, – сказал Ара. – Денька два-три мертвого штиля – вот бы нам что нужно.

– За Романо штиля не жди.

– Знаю. Но здесь ветер дует прямо как в горном ущелье. Если он не уляжется, нечего и рассчитывать на удачу.

– До сих пор все у нас шло как надо, – сказал Томас Хадсон, – Может, еще повезет. Вдруг они захватили радиостанцию в Лобосе и оттуда радировали, чтобы другая подлодка пришла им на выручку?

– Значит, они не знали, что другая подлодка уже там.

– Наверное даже. За десять дней они могли далеко уйти.

– Если хотели, – сказал Ара. – Ладно, Том, хватит рассуждать. У меня от рассуждений голова болит. Лучше уж возиться с горючим. Ты все рассуди сам, а мне давай команду, как держать.

– Держи прежним курсом, только помни об этой окаянной Минерве. Не налететь бы там на подводный риф.

– Ладно.

Может быть, от удара у нее рация вышла из строя, думал Томас Хадсон. Но ведь наверняка там была запасная установка для таких случаев. Однако Питерсу ни разу не удалось поймать ее по УКВ после того, как ее подбили. И все-таки это ничего не доказывает. Ничто ничего не доказывает; достоверно только одно: три дня назад две шхуны прошли здесь тем курсом, которым сейчас идем мы. Спросил я его, были ли у них шлюпки на палубе? Нет, забыл. Но, наверно, были, ведь он же сказал, что это обыкновенные шхуны, на каких ходят ловцы черепах, если не считать шалашей из пальмовых листьев.

Сколько людей? Не известно. Есть ли раненые? Не известно. Какое оружие? Известно только, что есть один автомат. Куда направляются? Туда же, куда и мы за ними, – пока что.

Может быть, удастся обнаружить что-нибудь между Кайо Крусом и Мегано, думал он. Стаи птиц – вот и все, что ты обнаружишь, наверно, да еще следы игуан на песке, где они пробирались к воде.

Ну, хотя бы это тебе поможет не думать о другом. О чем другом? Нет больше ничего другого, и думать тебе не о чем. Как это не о чем? Ты должен думать об этом судне, и о людях на нем, и о тех сволочах, за которыми ты охотишься. А кончишь тут – вернешься к своим зверям, и съездишь в город, чтобы там напиться в дым, так, чтобы тебя потом приволокли замертво, и переспишь с кем придется, а там – очухаешься и будешь готов начинать все сначала.

Может быть, на этот раз тебе удастся изловить этих сволочей. Не ты уничтожил их подводную лодку, но ты был немного причастен к ее уничтожению.