С этими обнадеживающими словами он зажигал свой фонарь и уходил во тьму ночи, туда, где в трех милях от моего находился его дом.
Философ, который обожал свой дом
Тровард очень любил свой дом, с наслаждением копался в саду или сидел в самом доме, который сам же оборудовал для полного удобства. Особое наслаждение ему доставляла уединенность его кабинета и художественной студии, обставленных с учетом мельчайших потребностей и наклонностей хозяина. Студия была расположена в дальней части дома; здесь Тровард проводил много времени, расслабляясь среди холстов и красок. Его кабинет был на нижнем этаже, и туда Тровард удалялся для размышлений и исследований, обычно по утрам. Он вообще редко работал вечерами.
Однажды хозяин большую часть дня провел на прогулке, обдумывая идеи и записывая мысли. А когда он не пришел домой к ужину, миссис Тровард отправилась на поиски мужа. Она нашла его в студии; он, не сняв пальто, лежал на софе в состоянии коллапса. Через час он скончался. Приехавший доктор засвидетельствовал смерть в результате кровоизлияния в мозг. А я уверена, что сам Тровард на это сказал бы: «Что вы, я просто перешел из ограниченного в неограниченное». Томас Тровард умер 16 мая 1916 года на шестьдесят девятом году жизни, в тот же день, когда в Вестминстерском аббатстве упокоился архидиакон Вилберфорс.
Томас Тровард относился к смерти приблизительно также, как к переезду из одной страны в другую. Он неоднократно говорил мне, что его очень интересуют вопросы жизни после смерти, и что он вполне готов к этому путешествию. Казалось, единственным, что его волновало, было то, что его кончина станет причиной для скорби и горя его жены и детей. А когда время пришло, его уход был именно таким, как он хотел.
Надеюсь, приведенные выше факты из жизни этого великого человека, факты, изложенные с позиций его ученицы и близкого друга, в достаточной мере обеспечивают почитателей Троварда информацией, которую они хотели о нем получить. А в дополнение привожу также одно из его первых писем мне.
Западный Кенсингтон,
Станвик-роуд, 31,
8 ноября 1912 г.
Уважаемая миссис Трудолюбие!
Я подумал, что мне лучше написать вам несколько строк в связи с вашим предложением стать моей ученицей, поскольку мне будет очень жаль, если из-за ваших заблуждений и неправильных представлений впоследствии вас постигнет разочарование.
К этому моменту я занимаюсь интересующей вас темой уже несколько лет и в общем и целом ознакомился с главными характеристиками большинства систем (которые, к сожалению, сегодня удерживают внимание многих сообществ), таких, например, как теософия, таро, каббала и т. п., и могу без малейших колебаний сказать, что, по моему глубокому убеждению, все вариации и описания так называемых оккультных наук находятся в прямой оппозиции к реальной дающей жизнь Истине; и, следовательно, вам не стоит ожидать, что, следуя в этом направлении, можно научиться чему-то путному. В наши дни часто приходится слышать о «посвящении», но поверьте мне, чем больше вы стараетесь стать так называемым «посвященным», тем дальше уходите от САМОЙ ЖИЗНИ. Утверждая, что Библия и Откровения Христа – это единственное, что стоит изучать, я основываюсь на долгих годах тщательных исследований и размышлений. Это действительно очень глубокая книга, охватывающая и нашу материальную жизнь во всех ее повседневных аспектах, и внутренние источники нашего бытия, и все, что мы способны понять о жизни и о том, что скрыто от нашего взора, что наступает после того, как наша душа оставляет тело.
Вы выразили непоколебимую уверенность в пользе моего учения, и если эта уверенность настолько велика, что вы готовы, как говорите, полностью довериться мне как своему наставнику, я могу только принять ваше предложение с чувством огромной ответственности, но обязан попросить вас подтвердить свою уверенность полным отказом от намерений изучать названные выше так называемые «тайны», поскольку я запрещу вам это делать. |