- Ничего столь же занимательного, - он доел печенье и стряхнул крошки с рук. - Могу я помочь?

- Хочешь украсить печеньки?

- Да, - выражение его лица было искренним.

- Ну ладно, - Алли положила перед ним кусок пергамента, а на него - печенье в форме звездочки.

- Сомневаешься в моих способностях?

Она рассмеялась.

- Начни со звездочки, и мы повысим тебя до снеговика.

Хадсон посмотрел на тюбики разноцветной глазури и секунду спустя потянулся за синим.

- Просто возьми обеими руками и сожми, - сказала она, не глядя. Рядом с ней Хадсон замер, и ей пришлось прикусить губу, чтобы сдержать улыбку. Если все сложится удачно, возможно, он и не заметит нехватку ее кулинарных навыков.

Алли взяла зеленую глазурь и начала выдавливать ее на печенье в форме елочки. Закончив, она добавила несколько разноцветных пятнышек. Неплохо, подумала она. Действительно напоминало рождественскую елку. И даже не ту, что украшал четырехлетний ребенок.

- Как у меня получается? - спросил Хадсон.

Алли раскрыла рот при виде его печенья, идеально украшенного замысловатым узором в виде снежинки с блестящими кристалликами сахара. Серьезно?

- Хмм, неплохо.

- Хмм. Как только я нашел правильное место, куда нужно надавить с должным усилием, все получилось, - его описание пробудило к жизни каждый нерв в ее теле. И судя по его ухмылке, он это знал. - Я готов к следующему уровню?

Сложная домашняя утварь вроде дорогих кофейных машин по-прежнему не подчинялась Хадсону, но очевидно, он приберег что-то про запас, например, талант к рисованию. Алли запомнила это, чтобы обдумать потом. В данный момент ее склонность к соперничеству требовала сосредоточиться на украшении печенья.

Она положила перед ними по снеговику, и Хадсон выгнул бровь.

- Кажется, я чувствую вызов.

- Просто украшай свою печеньку, - пробормотала она.

Он усмехнулся.

- Продолжай в том же духе, Алессандра, и я возьму тебя на полу кухни. Хотя, если память не изменяет, в прошлый раз тебе понравилось.

Проигнорировав его комментарий, Алли сосредоточилась на украшении снеговика. Но ее мысли блуждали далеко от трубок из кукурузного початка и носов-пуговок. Она думала лишь об их первом совместном утре, а точнее о том, как они оказались на кухонном полу, потные и задыхающиеся. Она настолько ушла в эти мысли, что совсем забыла об их небольшом соревновании.

Когда Алли наконец глянула в сторону, с губ сорвался невольный смешок. На столе перед Хадсоном лежал весьма соблазнительная... снежная баба в красных трусиках и лифчике.

- Ты же не нарисовал сиськи рождественской печеньке?

- Именно это я и сделал, - он невозмутимо посмотрел на нее и слизнул капельку глазури с пальца. - И они довольно вкусные.

Глаза Хадсона метнулись к ее соскам, напрягшимся под тканью свитера, затем вновь к тюбику глазури, который он держал в руках.

Алли прищурилась.

- Ты не посмеешь.

Он не ответил, но порочный блеск его глаз сообщил ей, что очень даже посмеет.

Она сделала шаг назад.

- Я серьезно, Хадсон. Даже не думай об этом.

Его губы изогнулись в похотливой улыбке.

- Ох, слишком поздно, Алессандра.

Дрожь радостного возбуждения пробежалась по ее телу, и Хадсон медленно, хищно начал подступать к ней. Алли прикусила нижнюю губу, пытаясь предугадать его следующий шаг. Она дернулась вправо, и он тоже, зеркально вторя ее движениям и не отводя от нее взгляда. Сделав еще один шаг, она очутилась за барной стойкой. В поле зрения был обеденный стол. Два или три шага, и она доберется до него.

- Ну, тебе придется сначала меня поймать, - она бросила вызов, прекрасно понимая, что поднимает ставки.

- На это и рассчитываю, детка, - стремительно, точно вспышка, он бросился к ней. Алли взвизгнула, разворачиваясь и убегая к столу, остановившись только тогда, когда он очутился между ними.