Какая-то мысль шевельнулась в их головах.

— Так это вы ее муж? — повторил корсиканец, сразу прекратив «тыкать».

— Увы. Я обнаружил, что жена наставляет мне рога. И вместо того, чтобы всадить ей пулю в башку, решил помучить ее немного…

Корсиканец смачно поцокал языком.

— Во дает, — промолвил он. — Я вижу, вы не лыком шиты!

Мне захотелось привлечь их на мою сторону, это было совершенно необходимо, и я решил сыграть на простых человеческих чувствах.

— Предположим, вы узнали, что ваша жена вас обманывает. Вы что же, преподнесете ей очередной подарок ко дню рождения?

— Естественно, нет!.. — пожал плечами корсиканец.

— Тогда уж не откажите и мне в удовольствии слегка проучить ее…

Слово взял Альфонс.

— Да, — вежливо признал он. — Это ваше законное право. Если бы мы сразу знали, кто вы такой, то и не взялись бы за это дело.

Похоже, намечалось перемирие.

— Ну что же, — вздохнул я, — раз так, тогда будем работать вместе…

Эти деятели вновь переглянулись. Похоже, сегодняшний день был для них помечен белым крестом.

— Как это, работать вместе? — спросил Альфонс.

— Погодите, — перебил я, — мне необходимо спросить вас кое о чем, если позволите. Прежде всего, как вы познакомились с моей женой?

Этот простой вопрос совершенно выбил их из колеи. Они уже не переглядывались, но молчание их было более чем красноречиво.

— Вы знаете, — смиренно произнес я, — если вы молчите из желания пощадить мое самолюбие, то это ни к чему, я уже в таком состоянии, что…

— Послушайте, — сказал корсиканец, — у меня есть подружка, она продает цветы в одном баре на Елисейских полях, а если ее попросить, то и порошком поможет разжиться своим знакомым…

— Каким порошком? — спросил я.

— Господи, кокаином! — воскликнул Альфонс. — Говори, Мемэ, нормальным языком!

Корсиканец состроил гримасу, изображающую извинение.

— Да, кокаин… Ну, не тонны, конечно, а так… Несколько пакетиков тому, несколько этому… Она вашу супругу давненько знает…

Я подскочил. Глория — наркоманка? Это мне показалось невероятным! Она — женщина трезвого ума и убежденная материалистка.

— Да, а что? — не пенял моего удивления корсиканец. — Она их покупает, где только может… Это для ее хахаля!

Я опять подскочил:

— Как? Что? Он…

— Да, именно. Он наркоман, — продолжал Мемэ. — Когда ему невмоготу и достать негде, моя мышка Дедэт всегда выручает его… Ваша супруга, замученная этими письмами с угрозами, и попросила Дедэт найти ей крутого парня, способного утихомирить господина шантажиста, и моя девчонка свела нас, Альфонса и меня, с нею.

Теперь мне все стало ясно… Я погрузился в размышления, а они притихли и прониклись ко мне сочувствием до такой степени, что Мемэ опустил стекло со своей стороны, чтобы улетучился табачный дым.

— Она вам дала тысячу двести франков, чтобы вы занялись этим делом?

Удивлению их не было предела. Я, обманутый муж, умело дергал веревочки, оставаясь при этом в тени.

— Да, вы мужик тертый, понимаете что почем, — одобрительно сказал Мемэ.

Я щелкнул пальцами.

— Пять тысяч монет вам не помешает?

Они приблизили свои лица ко мне.