Женщина близнеца нежно похлопала её по руке:

— Я знаю, ты устала, поэтому я уйду, позволив тебе отдохнуть. Если понадоблюсь, просто нажми на красную кнопку на поручне, и я сразу приду к тебе.

Пэйн заставила веки открыться:

— Спасибо, целительница. И не волнуйся о моём близнеце. Он вернётся ещё до зова зари.

— Надеюсь, — сказала Джейн. — Действительно надеюсь… Послушай, отдохни, а потом мы сделаем несколько анализов.

Пэйн пожелала женщине хорошего дня и в очередной раз закрыла глаза.

Оставшись наедине с собой, она начала понимать, что чувствовала эта женщина при мысли о её мужчине с другой. Представив целителя с кем-то, вроде Избранной Лейлы, Пэйн почувствовала тошноту… даже если для расстройства желудка не было никаких причин.

В каком же она всё-таки беспорядке. Прикованная к больничной кровати, сразумом, атакованным мыслями о мужчине, на которого у неё во всех отношениях не было никаких прав…

И всё же мысль о том, что он разделит эту сексуальную энергию с кем-то, кроме неё, попросту разжигала в ней ярость. Думать, что вокруг её целителя вились другие женщины, в поисках того, что он, казалось, был готов дать ей, желая ту твёрдую длину у его бёдер и его губы на собственных…

Снова зарычав, Пэйн поняла, что оставить ту карточку с информацией о нём было к лучшему. Иначе она бы устроила кровавую бойню всем его любовницам.

В конце концов, убийство никогда не было для неё проблемой.

История тому доказательство.

Глава 13

Куин вошёл в особняк через вестибюль. И это было, мать его, стратегическим просчётом.

Следовало зайти через гараж, но, по правде говоря, те стоявшие в углу гробы пугали его до чёртиков. Он постоянно думал, что вот-вот откроются крышки, выползет нечто в духе «Ночи живых мертвецов» и не оставит от него живого места.

А ведь ему чертовски необходимо перестать быть сопливой размазнёй.

В знак учтивости приступу изнеженности, как только Куин зашёл в фойе, ему посчастливилось лицезреть спускающихся по главной лестнице Блэйлока и Сэкстона, безупречно одетых для Последней трапезы: оба в слаксах, а не джинсах, и не в повседневных рубашках, а в свитерах, также вместо ботинок они были обуты в туфли. Гладко выбритые, они пользовались парфюмом и были причёсаны, но при этом ничуть не выглядели женоподобными.

В этом случае всё было бы гораздо проще.

Бога ради, как бы ему хотелось, чтобы один из сукиных сыновей уподобился РуПол, нацепил на себя перья и накрасил ноготки. Но нет. Они продолжали выглядеть, как два очень горячих мужика, умевших со вкусом потратить свои деньги в «Сакс»… в то время как он просто спускал их на кожаные брюки и майки… и, как сегодня, укладывал волосы грубым сексом и одеколоном, если его можно так назвать, из одной линии продуктов для шлюх.

Опять же, он был готов поспорить, что разница между его внешностью и ухоженным видом этой парочки заключалась лишь в горячем душе и визите в уборную: эти двое вне всяких сомнений тискались друг с другом всю ночь. Они выглядели слишком довольными, когда шли за едой, по которой, несомненно, изголодались.

Когда они оказались на мозаичном изображении яблони в самом цвету, Блэй в своей голубой одежде обернулся и осмотрел Куина с ног до головы. На лице парня не отразилось никакой реакции. Больше никакой.

Ни намёка на ту старую вспышку боли, и не потому, что развлечения Куина были не столь очевидны.

Сэкстон что-то сказал, и Блэй отвёл взгляд… и, вот оно. Румянец разлился по этой бледной коже, когда голубые глаза посмотрели в серые.

Я не могу, подумал Куин. Не сегодня.

Чтобы избежать происходящего в столовой, он направился к двери под лестницей и использовал её по назначению.