Девчонка окинула всех собравшихся враждебным взглядом, плюхнулась на стул и сразу же потянулась к вазе с фруктами. Достав из нее мандарин, она принялась меланхолично счищать с него кожуру.

– Привет, Кристина, – улыбнулась я ей.

– Здрас-сте, – безразлично процедила девушка.

– Мы приехали, чтобы тебе помочь, – взяла я инициативу в свои руки, поскольку мужчины помалкивали, а мать уже, наверное, переговорила с Кристиной не один раз.

– В чем? – не меняя интонаций и не поднимая головы, спросила Кристина.

– Мама рассказала нам о том, что с тобой случилось утром. Мы хотели бы услышать твой рассказ.

Кристина подняла голову на мать.

– Зачем ты привлекаешь к этому посторонних? – резко спросила она, отодвигая очищенный мандарин.

– Кристина, Евгения Максимовна не посторонняя! Она нанята для охраны нашего концерна и для защиты лично нас! – как можно убедительнее произнесла Темникова.

Это было большим преувеличением, я была нанята лично Ильичевым и лично для его охраны и настояла на разговоре с Кристиной только потому, что все происшествия с компаньонами Владимира Николаевича и их родными могли иметь к нему непосредственное отношение. Но подобная интерпретация сейчас была более значима в глазах Кристины.

– А остальные? – Кристина недвусмысленно кивнула в сторону Ильичева и Бабурина.

– Кристина, ну как ты не понимаешь! – повысила голос мать. – Мы же все связаны одним делом! И если страдает кто-то один, под угрозой находится и другой! Где гарантия, что завтра не пострадает, например, Алексей Федорович?

И она показала на Бабурина.

«Вот было бы здорово!» – явственно прочиталось в глазах Кристины.

«Интересно, она просто так всех терпеть не может, без разбора? Или только знакомых матери мужского пола? Интересно, она воспитывается отцом? Елена замужем? И если да, то родной ли это отец Кристины или отчим? И где в таком случае родной?» – промелькнули у меня в голове сразу несколько мыслей, ответы на которые я решила узнать позже у Ильичева или кого-то еще из хорошо знающих Темникову людей.

– Ты это… – подал голос сам Бабурин. – Не дури, говори давай!

– А вы здесь не командуйте! – с ненавистью в голосе процедила Кристина.

– Кристина, я все-таки прошу тебя вспомнить, что произошло, – снова вступила я.

– Ничего я не хочу вспоминать! – упрямо сказала девчонка. – И вообще… Я устала, я перепугалась, я вся на нервах! – неожиданно высоким, тонким голосом прокричала она. И тут же, понизив его до нормальной высоты, спросила, капризно растягивая слова: – Ма-ам, можно я не пойду завтра в школу?

– Это еще почему? – нахмурилась Елена.

Кристина красноречиво посмотрела на мать, и та, поняв, вспыхнула, однако не спешила с ответом.

– Ты хочешь повторения, да? – Голос Кристины снова пошел по нарастающей. – Тебе на меня совсем наплевать, да?

– Кристина, что ты такое говоришь? – воскликнула мать. – Хочешь – оставайся дома, я не против! Только уроки учи!

Кристина поморщилась.

– Кстати… – вдруг прищурилась мать. – А почему ты сегодня так рано возвращалась из школы?

– Почему рано? – не смутилась Кристина. – Нормально!

– Ты позвонила мне в одиннадцать! – стояла на своем мать.