Но как бы там ни было, а после этого сражения венецианцы, преследуемые «французской фурией», больше не осмелились нападать на армию Карла VIII.

Возвращение во Францию после этого, однако, не ускорилось. Напротив, даже замедлилось. Потому что избавившийся от бранных трудов король стал задерживаться буквально в каждом городе, чтобы развлечься с попадавшими ему на пути женщинами <Уже в Сиене его задержали жители, «выставив напоказ местных дам», а в Пизе он увлекся дамой весьма низкого пошиба, заставив армию застрять еще на неделю.>.

15 июля 1495 года французы прибыли в Асти, где королю сообщили, что войска под командованием Людовика Орлеанского попали в окружение в итальянском городе Новара. Это известие очень расстроило Карла.

— Мы должны пойти и освободить его, — заявил он. — Я не собираюсь возвращаться во Францию без герцога Орлеанского. Мы пробудем в Асти столько, сколько потребуется.

Эти прекрасные слова, свидетельствовавшие о благородстве его характера, должны были бы переполнить восхищением сердца солдат и рыцарей, но увы! Они прекрасно знали своего короля и знали также, что освобождение герцога Орлеанского — не единственная причина, удерживавшая Карла в Асти. Здесь он встретил прекрасную Анну Солери, в которую без памяти влюбился.

В течение многих недель связь эта поглощала все его мысли настолько, что он почти забыл об осажденных в Новаре, чья судьба оказалась просто плачевной.

Лишенные пищи, ослабленные дизентерией, эти несчастные все время ждали и надеялись на приход королевской армии. Некоторые, потеряв совершенно надежду, кончали самоубийством. Другие впадали в состояние полной прострации. Людовик Орлеанский был крайне подавлен и одновременно взбешен. Думал ли он когда-нибудь, что ему придется пожинать то, что им же посеяно в Лионе, и что вкус к беспросветному разврату, который он так старательно прививал Карлу VIII, Поставит его на грань смерти в Наваре?

Время от времени из Лиона приходило письмо, в котором Анна с вполне оправданной тревогой интересовалась, что поделывает ее супруг. «Возвращайтесь, — писала она, — вот уже год, как вы покинули меня, и когда приедете, вы, возможно, не узнаете моего лица…»

И Карл отвечал, что прежде всего он должен освободить своего кузена Людовика.

Конечно, это был всего лишь предлог, потому что на самом деле он только и делал, что устраивал всевозможные развлечения да запирался в какой-нибудь комнате вдвоем с Анной Солери.

Но, наконец, он утомился: нет, не от того, чем занимался, а от прекрасной Солери <У этой молодой женщины родилась от Карла VIII дочь, известная под именем Камиллы Пальвуазен. Франциск I оказал ей «большое уважение»…>. И где-то около 10 августа, когда солдаты Людовика Орлеанского дошли до того, что питались выкопанными из земли кореньями, Карл переехал в город Кьери, неподалеку от Турина, где, по сведениям его людей, была обнаружена новая хорошенькая женщина.

Предварительные переговоры с очередной дамой сердца никогда не занимали у Карла VIII много времени; в тот же вечер указанная дама находилась у короля и именно в той позиции, против которой кое-кто смог бы возразить.

Новая любовница невероятно увлекла Карла, и, в который уже раз, он вновь потерял интерес к судьбе своего бедного кузена.

Однако 8 сентября, во время устроенного им бала, он вдруг заметил, что сквозь толпу гостей к нему пробирается запыхавшийся Жорж д'Амбуаз.

— На этот раз, мессир, необходимо действовать, и немедленно. Неприятель ворвался в Новару. Окраины города охвачены огнем пожаров. Герцог Орлеанский в состоянии продержаться всего несколько часов.

Немного раздосадованный Карл все же понял, что пробил час и пора выступать в Новару. Покинув праздник, он отдал приказы, и спустя два часа французы двинулись в путь.