А тетя, оказывается, все-таки существовала.

Самая настоящая, и дом, в котором мы сейчас находились, принадлежал как раз ей, безо всякого обмана.

Тетушка оказалась преинтересным экземпляром. Достаточно молодая и очень красивая, она была вхожа в самые высшие круги и даже в Легионе у нее был брат (то, что раньше было позором для семьи, теперь стало неслыханной удачей). Тетя знала весь бомонд столицы и ее тоже знали все. Дядя отсутствовал в принципе, и это, похоже, тетю совершенно не огорчало, даже наоборот. Как я поняла, занять место моего двоюродного дяди стремились очень многие, тратя на это силы, время и деньги. Словом, на жизнь она не жаловалась.

И при всем при том, импозантная тетушка, не моргнув глазом, поддерживала заговорщиков, практически мятежников. Не то на всякий случай, не то из любопытства. Если на всякий случай — в ней говорила кровь Сильных, если из любопытства — кровь Умных.

Она, предупрежденная слугой с подсвечником, ненадолго зашла в комнату, посмотрела на меня, потрепала по щеке и сказала:

— Чувствуй здесь себя как дома, деточка. Надеюсь, вы хорошо повеселитесь во время этих праздников, ты, твоя сестра и друзья твоей сестры. Они, во всяком случае, уже чувствуют себя как дома. Устраивайся.

После чего тактично оставила нас одних.

— Мы не сразу тебя нашли, — объяснила сестра. — С этими номерами хитро придумано. Они их присваивают вам здесь, в столице, и распихивают по заведениям уже пронумерованными. Узнать, кто есть кто на самом деле, — очень сложно, эти данные хранятся в засекреченном архиве Службы Образования и Воспитания.

Она была такая крутая и деловитая, что я постеснялась спросить про родителей. Еще высмеет, что до сих пор маленькая.

Вместо этого я ехидно (знай наших!) спросила:

— А где приличествующая каждой девице юбка скромного фасона из добротной, практичной материи?

— Это же столица, темень! — постучала пальцем по голове сестрица. — После победы славного Легиона "Отрубленный Хвост" юбки и чепчики носят только кухарки. Завтра в город выйдем, сама увидишь. Познакомься пока с нашими. Это — Нож. Обожает рассуждать логически.

Невысокий, темноволосый и сероглазый парень, с которым она спорила, дружелюбно улыбнулся и протянул мне руку. Я протянула свою:

— Двадцать Вторая.

И остолбенела: сестру словно кто-то хлыстом хлестнул, так она вздрогнула и скривилась. Она глядела на меня с такой болью, словно я в одночасье стала калекой.

Глупый мой язык, проклятая Пряжка! Я, Умная из народа Умных, назвала не имя, что дали мне родители, а номер, полученный от Сильных! Что они со мной сделали?!

— Пушистая, сестричка, — сглотнув, тихо сказала сестра. — Ты — Пушистая!

Ну вот, несмотря на ее старания, прежнее имя я все равно потеряла.

Потому что с той минуты все, находящиеся в комнате, вместо просто Пушистая, стали звать меня Пушистая Сестричка.

Первым делом мне отвели место на свободном тюфяке за шкафом. Обстановка тут была такая же походная, как и в нашей повозке.

Узнав о победе Легиона, Боевое Сопротивление Умных из разных городов подтянулось сюда, в столицу, надеясь на месте определить, каким образом можно вклиниться в ситуацию, когда старой власти уже нет, а новая еще не устоялась.

В доме тетушки квартировала верхушка молодого Сопротивления — представители отрядов, как я поняла, это было что-то вроде съезда с определением дальнейшей стратегии борьбы.

И теперь они ругались, похоже, не первый день. Если у них у всех характер такой, как у моей сестрицы, то это ничуть не удивительно.

Я с удовольствием бы послушала спор, я так давно не слышала наших, но спать хотелось страшно.

Сестра отвела меня в закуток, отделенный от остальной комнаты громоздким старинным шкафом, — это было женское отделение лагеря Боевого Сопротивления.