14

Я позвонил своему итальянскому другу, который трудился в организации по охране античных памятников. Он оказался свободен и согласился со мной пообедать в одном из ресторанов. Во время встречи он напустил на себя жутко таинственный вид: все намекал на какой-то секрет, который отказывался открывать до конца обеда.

— Тебе повезло, дружище, — повторял он, дразня мое любопытство. — Ты вовремя приехал в Рим. Впрочем, скоро сам увидишь!

В конце концов я оставил попытки выведать «страшный секрет» и принялся описывать свое путешествие. Я объяснил, что меня интересует лишь Рим первого столетия — то есть тот Рим, который предстал глазам святого Павла.

— Увы, мой друг, тогда большая часть Рима для тебя не существует. Собор Святого Петра вычеркиваем из списка, Латеранский собор туда же. Ватиканский музей тебе не нужен. Даже знаменитый фонтан Треви вне зоны твоего интереса! О, я знаю, дружище! Тебе надо посетить римские подземелья.

— Точно!

И снова на лице у него появилась дразнящая улыбка.

— Могу тебя поздравить: ты прибыл в Рим в подходящий момент. Ладно, ладно, не сердись! Скоро я перестану тебя мучить и все объясню.

Когда мы перешли к кофе, мой друг откинулся на спинку стула и, склонив голову набок, спросил:

— Ты был когда-нибудь на Форуме ночью?

— Нет, он ведь всегда закрыт.

— Ты никогда не видел Форума в лунном свете? Ну, ничего, сегодня мы это исправим. В связи с предстоящими праздниками я собираюсь проверять подсветку фонтанов и могу взять тебя с собой. Ты сможешь бродить там в одиночку и воображать себе Рим первого века. Это самое подходящее для тебя место. Собственно, уже пора собираться. Поднимайся, дружище.

Ночь выдалась довольно темной, луну то и дело заслоняли набегавшие облака. Мой друг должен был встречаться с электриками у входа на Форум, возле арки Тита. Мы прибыли слишком рано, поэтому стали медленно спускаться по склону Колизея.

— Ни одно здание в городе не обременено таким грузом воспоминаний, — говорил мой приятель. — Здесь даже воздух кажется тяжелым и плотным.

Лунного света хватало, чтобы осветить огромный овал каменной кладки: он сиял белизной, словно вновь обретя давно утраченный мрамор. Двое или трое других посетителей на цыпочках бродили по арене, заглядывая в тени, которые казались более зловещими, чем в любом другом месте города.

— Даже Колизей не существует для тебя, — прошептал мой друг, — ведь Павел его не мог видеть.

Действительно, даже Колизей не представлял для меня интереса! Он был построен примерно через пять лет после кончины Павла. А до того здесь лежал живописный пруд, разбитый на территории Нероновских садов. Среди рабочих, возводивших Колизей, были и двенадцать тысяч евреев, захваченных в плен после падения Иерусалима и доставленных в цепях в Рим.

Мы остановились возле креста, возведенного в память о тех, кто принял мученическую смерть на арене Колизея. Я считаю, это один из самых драматических христианских мемориалов во всем мире. Считается, что первой жертвой стал святой Игнатий, епископ Антиохии. В восточной традиции он всегда изображался маленьким ребенком, которого Иисус поместил среди своих учеников как символ невинности. Говорят, он прожил настолько чистую и безгрешную жизнь, что в награду получил способность слышать пение ангелов. Возможно, с этим связано нововведение в виде антифонного пения, которое ввел Игнатий в своих службах.