Султан захватил Константинополь и утвердился на троне цезарей, потому что ему противостоял раздробленный, раздираемый враждой, ревностью и религиозными разногласиями, неспособный к объединению христианский мир. Если бы латинская и греческая церковь забыли свою рознь, если бы христианские народы Запада пожелали объединиться, турки были бы разбиты. Но никто лучше султанов не знал, что огонь крестовых походов сжег самих же крестоносцев и что никогда больше христианские короли не выступят вместе, как выступили против Саладина.

Турки тоже обладали всеми качествами, необходимыми для успешного военного государства: строгая дисциплина, сплоченность, крепкая броня, надежные пушки. В век отсутствия регулярных армий, когда большинство правителей пользовалось услугами небольших и дорогостоящих банд наемников, турки создали у себя военную элиту и регулярную армию, в которую вероломно рекрутировали солдат из числа подчиненных им христиан. Делали это так: набирали мальчиков от семи до двенадцати лет, обучали их военным искусствам и ничему другому не учили, обрекали на безбрачие, лишения, требовали от них беспрекословного подчинения командирам. Это были знаменитые янычары, или «ени-чери» — в переводе «новые войска».

Задолго до падения Константинополя мусульманство просачивалось в Византийскую империю, внося в нее разлад и смятение. Суровый абсолютизм всегда рядится в демократические одежды, всегда обещает крестьянам покоренных областей «новый порядок», настраивая их против собственных феодалов, а тех в свою очередь завлекая на службу к тирану. Султаны с распростертыми объятиями принимали при дворе оппозиционеров, дезертиров, смещенных властителей, авантюристов, в общем, всех недовольных, чье недовольство перед этим сами же мастерски провоцировали. Таким образом, в их распоряжении были мощная «пятая колонна», всегда готовая ударить по тылам соотечественников, и лучшая в мире шпионская сеть.

Очень высокомерные, уверенные в своем военном превосходстве, прекрасно умеющие культивировать предательство и сеять вражду, турецкие власти плели на Балканах паутину интриг, постепенно окружая свою жертву. Последние годы существования Византии — весьма патетическая иллюстрация эфемерности мирной жизни.

В национальной библиотеке в Белграде есть сербский манускрипт XV века — предположительно речь султана Мохаммеда II, завоевателя Константинополя, о христианах, об этих herrenvolk. Документ переведен на английский язык Чедомилом Миятовичем и сейчас представляет собой в высшей степени познавательное чтение.

Возможно, Гитлер в глаза не видел этого текста, и тем не менее в свое время сам произнес нечто подобное.

Вы слышали, — говорит султан, — что христиане объединились против нас. Но не бойтесь. Им не превзойти нас в героизме. Вы хорошо знаете этих немытых гяуров, их повадки и манеры, не отличающиеся благородством. Это люди вялые, сонные, ленивые. Их легко привести в замешательство. Они любят поесть и выпить, терпеливо переносить невзгоды не умеют, а когда им везет, — делаются горды и заносчивы. Они любят понежиться на мягких пуховых перинах. Без женщин они скучают, без вина не могут договориться между собой. Не обладают военной хитростью. Держат лошадей только для прогулок, охотятся же с собаками. Если кому-нибудь из них нужна хорошая лошадь, они покупают ее у нас. Они не способны терпеть голод, холод, жару, сильное напряжение и тяжелый труд. Таскают за собой женщин на войне, а за столом сажают их на лучшие места. Они согревают тарелки, с которых едят. В общем, ни на что они не годны.

А вы, мои славные соплеменники, можете похвастаться многими достоинствами.