Буквально сразу же по склону прокатывается нестройный залп.

А я передёрнул затвор и вновь приложился щекой к прикладу. Выстрел! Перезарядка и… Всё… Не в кого больше стрелять.

С противоположного гребня сопки наши закричали, тряпкой какой-то замахали, но высовываться не стали. Правильно опасаются. Мало ли у кого нервы не выдержат? Вдруг кто стрельнёт? Ну и я в ответ прокричал что-то непонятное, то, что само собой из груди вырвалось, да тотчас на ноги и вскочил. Осторожненько так вперёд шагнул, через сплетённые ветки стланика перешагнул, чуть было не запнулся, но сумел уцепиться за колючую ветку, удержался на склоне.

На месте встречи несколько раз пистолет хлопнул. Плюнул я на осторожность и вниз по склону попрыгал. Вниз не вверх, скорость моментально набрал, только и успевай отталкиваться ногами, да перепрыгивать через обломки камней, через колючие заросли. А осторожность… Да какая тут может быть осторожность, если на том склоне никакого движения. Ну, кроме как спускающихся к телам наших обходчиков?

Правда, краем глаза всё-таки на противоположный склон на бегу поглядывал, мало ли там какой сюрприз может обнаружиться?

Наши все уцелели. В живых никого из преследователей не осталось. Жаль, конечно, что никого из них расспросить не удалось. Но и допрашивать, как чуть позже оказалось, никого и не нужно. Геолог только сейчас сумел свой револьвер из кобуры достать. Второв… Николай Александрович вовремя отшатнулся и пуля из винчестера прошла мимо. Вот он со злости и доконтролил всех гостей…

Уж понятно, зачем объявились здесь эти люди. Слухи о нашем прилёте и целях экспедиции прокатились по побережью и добрались до Охотска. И пока мы сиднем сидели в Оле, в Охотске ушлые купчишки решили посмотреть, насколько правдивы слухи о Колымском золоте. Эти трое немного припоздали, не успели застать наш выход из посёлка, поэтому пошли вдогонку по нашим следам. По этой причине и мы не смогли сразу обнаружить слежку, успокоились. И если бы не предосторожность с дозором, то неизвестно, чем ещё мог закончиться наш поиск. И даже сомневаться не нужно, что три умелых стрелка-таёжника могут справиться с нашей толпой, где почти половина учёных и студентов. И солдатики не помогут, не умеют они в тайге воевать…

Тела в лагерь переносить не стали. Тут-то двоих из тройки и опознал наш татарин-проводник. Лишнее подтверждение словам Второва…

Дальше стало и проще, и сложнее. Проще с работой и сложнее с охраной. Народ впечатлился перестрелкой и потребовал усиления выделенных постов. А это оторванные от работы люди. Но первые же находки взбодрили народ, добыча и разведка пошла активнее, начали бить шурфы… Через ещё одну неделю свернули лагерь и перебрались к очередному притоку Колымы. Положительный результат повторился после недели напряжённой работы, и ещё через месяц пришлось волевым решением сворачивать работы. Потому что кое-кому хотелось намыть ещё песочка, потом ещё, и ещё чуть-чуть. И этот кое-кто понятно кто. Второв. Словно дитё малое, дорвавшееся до сладкого.

И ушли с реки под его непрестанное ворчание. С продуктами на обратную дорогу всё было отлично, всего хватало. Потому что речонка отлично снабжала не только драгметаллом, но и рыбой, а если рыба надоедала, то можно было и поохотиться. Несмотря на тяжкий труд, народ в экспедиции подтянулся и окреп, перестал обращать внимание на гнус и комаров, без напоминаний выполнял необходимую работу не только по добыче, но и по лагерю. И, честно говоря, уйти отсюда можно было давным-давно, если бы не Николай Александрович и специалисты из Геологического Комитета. Которым всё было мало. И мал разведанный нами участок правобережных притоков верховья реки Колымы, и мало само время нахождения в разведке. Но это им, а не мне. Для меня главное было выполнено – мы подтвердили мои слова о большом золоте.