Пока они спускались по лестнице, а потом шли длинным коридором вслед за лакеем, Фелисити время от времени дергала Атейлу за руку и возбужденно повторяла:

— После обеда мы поскачем далеко, далеко. А скоро я научусь прыгать через барьеры.

«Сначала я должна поговорить с графом, — подумала Атейла. — Я не могу брать на себя такую ответственность».

Эта мысль занимала ее всю дорогу, и только когда лакей остановился перед дверью комнаты, которая, по-видимому, находилась с другой стороны замка, Атейла подумала, что интересно посмотреть, какова леди Ротуэлл.

Пожилая горничная с седыми волосами и морщинистым лицом открыла дверь, и лакей громко доложил:

— Пришла леди Фелисити.

— Похоже, вы не очень спешили, — проворчала служанка.

— Ну у меня же нет крыльев, — ответил лакей.

— Хватит болтать, — оборвала его старушка. Она пошире открыла дверь, чтобы рассмотреть Фелисити.

— Как ваша светлость выросли! — обратилась она совсем другим тоном к девочке. — Вы помните «Я-я», так вы раньше называли меня?

Фелисити посмотрела на нее, потом ответила:

— Я помню только свой кукольный дом. Горничная улыбнулась и открыла вторую дверь.

— Вот, ваша светлость, пришла юная леди, она сильно выросла с тех пор, как вы видели ее последний раз.

Атейла молча последовала за Фелисити, и они оказались в огромной, довольно необычной спальне.

В глубине стояла массивная деревянная кровать с пологом. Столбики кровати были вызолочены и напоминали стволы сосен, освещенные солнцем, а сверху они были украшены огромными страусовыми перьями. На кровати в подушках, полулежала старуха. Пожалуй, ничего более странного Атейле видеть не приходилось. Лицо старухи бороздили глубокие морщины, глаза глубоко запали. Огненно-рыжий парик украшали бриллиантовые заколки. Несчетное число цепочек и ожерелий отягощало худую старческую шею, жемчужное колье спускалось на грудь. Тощие руки с набухшими венами и опухшими пальцами были унизаны кольцами. Драгоценные камни блестели и переливались при каждом движении их обладательницы.

Атейла была так поражена, что чуть не забыла сделать реверанс, но Фелисити сразу подбежала к кровати.

— Так значит, ты вернулась! Что же ты не навестила меня раньше? — спросила старуха у девочки.

— А я помню вас! — воскликнула Фелисити. — Я помню эти украшения. Вы всегда разрешали мне поиграть с ними.

Видимо, леди-вдова тоже вспомнила об этом, потому что легкая улыбка чуть тронула ее тонкие, старческие губы.

— Да, — задумчиво сказала она, — ни одна женщина, сколько бы ей ни было лет, не сможет устоять перед бриллиантами! Вот, надень это кольцо!

Она сняла одно кольцо и положила его рядом с собой. Фелисити быстро надела его на большой пальчик, и бриллиант заиграл всеми своими гранями в лучах света, падавшего из окна.

— А у мамы есть бриллиант больше, чем этот! — сказала Фелисити, рассматривая кольцо.

Последовала такая тишина, что Атейла даже вздохнуть не смела. Вдова перевела взгляд на нее.

— Вы ее гувернантка, насколько я понимаю?

— Да, ваша светлость.

— Что-то вы не похожи на гувернантку. Слишком молодая и слишком хорошенькая! Хотите найти себе мужа? Но здесь это маловероятно.

Атейла молчала, думая про себя, что ей, конечно, доводилось встречаться со странными людьми, но все они не выдерживали сравнения с прабабушкой Фелисити.