Выстрел! Пуля, остатки пули, снова вышли с обратной стороны, попутно разнеся затылок и окатив несчастный пуховик щедрой порцией крови и мозгов, ну и вновь остановленных кусочков свинца. Дважды застреленный покойник набрал скорость -- полуголовое тело с десятком дырок в спине сползло по насмерть изгаженной одежде, опустилось на обувную подставку, прихватив пару туфель сползло по ней на пол и замерло. Вновь громкий и резкий щелчок -- самозарядка Дорна перезарядилась и готова стрелять. Все также звучат музыка, возгласы азарта и бутафорские выстрелы и взрывы -- прочие обитатели квартиры пока не поняли, что к ним на огонек заглянула смерть.

На мгновение Кондрат позволил себе отвлечься и перевести дух -- главное дело сделано -- без сердца и мозгов не встанет даже бессмертный Дункан Маклауд, не то что обычный человек! Буквально через секунду он вновь сосредоточился -- дело нужно было довести до конца. Осталось трое -- девчонка и двое парней, представители так называемой золотой молодежи, самые тупые из них, то есть те, кого родителям-депутатам (судьям, сенаторам) не удалось выпихнуть учиться за бугор и кто сейчас старательно и не жалея себя ''тренировался'' в будущем просрать уворованные предками-ворюгами деньги. Вот уж кого Кондрат не жалел, хотя с другой стороны, он никого не жалел большую часть своей жизни и не желал заниматься сей филантропией сейчас, без всяких сомнений и душевных терзаний собираясь разменять жизни абсолютно безразличных ему сикельдявок на двух-трех, а если повезет, то и пятидневную фору.

Кондрат в последний раз глянул на остывавшее тело на полу и, поудобней перехватив тяжелое оружие второй рукой, осторожно двинулся вперед. Губы старика шевелились, напевая все еще любимый и памятный мотив:

Крутится, вертится шар голубой...

Комната, пустая, видимо спальня, на одной из настенных полок надрывается включенный магнитофон (точнее не магнитофон, а довольно современная стерео-система, но для Кондрата -- один черт). ''Гость'' оставил комнату в покое:

Крутится, вертится над головой...

Две двери -- туалет и ванна. В туалете горит свет. Ванная пуста. Кондрат прислушался, подождал несколько секунд, ему надоело, и он решил действовать, а не дожидаться засранца -- хочет сдохнуть на толчке, его право:

Крутится, вертится, хочет упасть...

Кондрат поудобней перехватил зонт и рывком распахнул дверь туалета! Никого! Пустой ''трон'' и сияющий кафель. Кондрат философски пожал плечами и, оставив санузел позади, продолжил свой путь:

Кавалер барышню хочет украсть...

Ему почудилось движение в соседнем помещении, и он припал к стене коридора. Нет, не почудилось -- мелькнула тень, еще раз, электронный сигнал и едва слышимые из-за множества шумов удаляющиеся шаги:

Где эта улица, где этот дом?

Внезапно Кондрат узнал знакомый звук -- сработала микроволновка. Вновь звук -- открыли дверцу. Кондрат вздохнул и плавно шагнул в дверной проем:

Где эта барышня, что я влюблен?

Перед ним большая кухня, по которой к нему идет молодая девушка в легкомысленном халатике и большими наушниками на голове. Красивая. Удивительно -- никого провода, но наушники работают, видимо передают или проигрывают музыку, поскольку девчонка покачивает головой в слышимом только ей ритме. В руках у меломанки две бумажные коробки пиццы, разогретой пиццы:

Вот эта улица, вот этот дом!

Девушка не только сама лишила себя слуха, но и полуприкрыла глаза. Она не замечает незнакомца, что держит в обеих руках направленный в ее сторону ''зонт''. Замечает его только в двух-трех шагах, ошарашенно останавливается, ее глаза лезут из орбит, открывается рот.