– Хорошо. – Фрэнки уже ничего не замечала вокруг. Сосредоточилась на музыке. Грейс видела, что дочь уже мысленно перебирает клавиши, воспроизводя пришедшую к ней мелодию. – Потом.

По лестнице спустился Килмер.

– Донован не приехал? – спросила Грейс.

– Я же говорил, что он присматривает за Марво.

– Давно от него не было вестей?

– С тех пор как мы здесь. Возможно, это хороший признак. Позвоню ему вечером, если сам не объявится. – Килмер пристально посмотрел на нее. – Ты о нем беспокоишься?

– Донован мне всегда нравился. В Ливии он однажды спас мне жизнь.

– Правда? – Брови Килмера поползли вверх. – Донован мне не рассказывал.

– Это не твое дело. Мы с ним сами разобрались.

– Мое, если оно угрожало операции. Разве не так?

– Иди к черту.

Килмер улыбнулся.

– Как я понимаю, угрожало. Нужно поговорить с Донованом.

– Ради всего святого, прошло уже девять лет.

– Донован всегда был к тебе неравнодушен.

Дружба в отряде Килмера не поощрялась, но когда от товарища зависит твоя жизнь, тесные связи образуются сами собой.

– Кто бы говорил. Когда меня прислали к тебе, ты заставил его гонять меня до изнеможения.

– И ты здорово закалилась. Я тобой гордился.

Тогда для нее не было ничего важнее его одобрения. Она была готова на все, доводила свое тело до изнеможения, лишь бы заслужить похвалу Килмера. Боже, какая наивность.

– Молодость и глупость. Думала, мои успехи для тебя что-то значат. Наверное, это было преклонение перед героем – в острой форме.

– Знаю.

– Самовлюбленный сукин сын. – Щеки Грейс залил румянец.

– Знаешь, почему я приставил к тебе Донована? Если бы я стал тренировать тебя сам, то уже на следующую ночь мы бы оказались в постели. Я был чертовски этичен. – Килмер отвернулся. – Все равно бесполезно. Результат тот же, только неделю спустя. Я не из тех, кто долго противится искушению.

Грейс смотрела ему вслед. Ей всегда нравились его движения, грациозные и превосходно скоординированные. Теперь она просто не могла оторвать от него глаз. Ладони горели, дыхание стало прерывистым – так ей хотелось догнать его, прикоснуться…

Килмер оглянулся.

– Со мной то же, – тихо сказал он. – Проклятье, да?

Грейс открыла рот, собираясь ответить, но промолчала. Потом резко повернулась и вошла в дом.

Закрыв за собой дверь, она пыталась отдышаться. Господи, ей совсем не хотелось ничего менять. Спокойную, размеренную жизнь, центром которой была Фрэнки. Ей не хотелось снова нырять в океан чувств, подаривший ей лишь один бесценный подарок. Все остальное – это безумное, животное влечение, заставлявшее сомневаться в способности управлять собой, в своей силе. Ей хотелось все отдать и все получить, и она не думала о последствиях.

Зато теперь думает. Фрэнки нужна мать, у которой хватит сил бороться со слабостью, благодаря которой девочка появилась на свет.