Иордан дает экстравагантно описание просветительской деятельности Деценея: "Готы (геты), одаренные природным умом, повиновались ему во всем и изучали его философию, поскольку он слыл знатоком в этой области. Деценею удалось обучить готов этике и смягчить их варварские нравы; обучая физике, он призывал готов жить в согласии с природой по особым законам, которые хранятся до настоящего времени в рукописях и называются belagines. Деценей познакомил готов с логикой, так что умелыми рассуждениями они превосходили прочие народы. Демонстрируя свои теоретические познания, он обучил их наблюдению за двенадцатью знаками (Зодиака) и движением в них планет, а также всей астрономии. Он объяснил, как рождается и стареет луна, и показал, насколько солнечный шар превосходит размером нашу планету Землю. Он поведал им имена 346 звезд и то, под какими знаками они скользят по небосводу с востока на запад. Вы только представьте, какое удовольствие испытывали эти отважные люди, совершенствуясь в философских знаниях, во время коротких перерывов между войнами! Можно было встретить одного из них, наблюдающего эа положением небесных светил, другого, исследующего природу трав и кустарников; еще один следил за восходом и заходом луны, тогда как другой наблюдал за работой солнца и за тем, как небесные тела, спешащие на восток, возвращались обратно благодаря вращению небес. Ухватив суть (этих вещей), геты отдыхали. Обучая их всем этим и многим другим вещам, Деценей приобрел удивительную популярность и правил не только своим народом, но и его правителями".

За этой сказочной картиной кроется, несомненно, больше, чем просто риторические упражнения. Неумело компилируя первоисточники, Иордан стремился прославить своих "предков", гетов. Дио, один из источников Иордана, утверждал, что геты были почти так же цивилизованы и "учены", как и греки. Безусловно, эта вера возникла из почтенной традиции, по которой Залмоксис был учеником Пифагора. Уже Страбон отмечал астрономические познании первосвященника, а Иордан лишь усвоил и расширил эту информацию, впрочем, подтвержденную самими дакийскими храмами и их солнечной календарной символикой. Правда, Иордан изображает Деценея как просветителя всей нации: несмотря на устойчивое клише "героя-просветителя", пронизывающее всю эту романтическую биографию, все-таки не исключено, что и в самих первоисточниках, скомпилированных Иорданом, говорилось о поразительных успехах, достигнутых в Дакии в период от Буребисты и Деценея и до правления Децебала. Тот же Деценей, по мнению Иордана, создал и религиозную организацию. Он отобрал несколько самых благородных и талантливых людей и "обучил их теологии, предписав почитать определенные божества и священные места. Посвященным в священнослужители он дал имя pilcati ("носящие шапки"), думается, потому, что во время жертвоприношений они надевали на головы тиары, которые мы называем pilleos. Деценей также приказал, чтобы все остальные назывались capillati ("длинноволосые"), имя, которое готы (геты) приняли с гордостью и до сих пор употребляет его в песнях".

У нас нет никаких оснований предполагать, что возникновение касты жрецов - дело рук Деценея, равно как и изобретение им имен pilleati и capillati. Вполне вероятно, что первосвященник явился только реформатором уже существовавшей структуры, которая, однако, нуждалась в реорганизации и укреплении в момент, когда дакийское государство достигло расцвета и могущества в период правления Буребисты.

Во всяком случае, последний компилятор, Иордан, писавший о религии даков, настаивает на исключительной роли Деценея, первосвященника и героя-просветителя, помещая Залмоксиса среди его предшественников.