Только, отчего же так неспокойно на сердце? Отчего лунный свет над озером холодит кожу словно леденящий зимний ветер?

    Нет, нет ответа…

    -  Мой господин, я приглашаю вас в ваши… наши покои.

    Уснул обнимающий новую боевую палицу Урук, словно эта отливающая ночью шипастая дубина была ему милее всего на свете. Исчез куда-то Тролль со своей знахаркой - ну, уж эти-то явно не звёзды считать станут. Усосавшийся дармового эльфского вина Болек уже посапывал прямо во дворе, раскинувшись во сне и причмокивая губами, а его братец отправился отбывать сегодняшнюю сторожевую службу в корчме на пару с гномом. И судя по их ухмылкам, нынче там намечалась большая игра - наверняка сегодня попытаются взять реванш против оживающего в полночь монаха с пеньковым галстуком на шее.

    Несколько подгулявших крестьян, не чувствующих в себе сил добраться до родных хат, мгновенно затихли и уснули прямо на мягкой травке под стеной после одного только легчайшего шёпота мелькнувшей мимо стройной тени.

    Погреба пока пусты, но для порядку заперты, сторожевые ветви уже подрагивают по всем стенам и башням. О, даже две белки из леса прискакали? Это хорошо. Ну, вроде порядок.

    -  Да, прикрой чуть ворота, Клён - чтоб не дуло гостям…

    Словно сама ночь ожила и мягко взяла человека за руку, когда из темноты неслышно возникла эльфка. Молодой рыцарь чуть помедлил, держа ту в своих объятиях и чуть покачиваясь с нею из стороны в сторону под слышную только этим двоим музыку звёзд.

    -  Да, nya mello, я чувствую, что ты не в восторге - но древесная обитель только тогда станет нашим домом, когда мы её… обновим, - еле слышно шепнула Хэлль, и в её поднятых кверху зелёных глазах забылась в неге сама весна. - И… я не хочу, чтобы те оборотни вновь косились и облизывались на меня.

    -  Самый веский, надо признаться, довод, - он усмехнулся, и всё-таки наконец расслабился.

    -  Я постараюсь сделать это мягко и нежно, чтоб ты забылся и ничто не напомнило о былом… - и с озарённой серебряным светом галереи под сень древесной обители неслышно скользнули две тени.

    Луна задумчиво посмотрела им вослед. Но затем всё же отдёрнула свой любопытный и нескромный луч. Да вновь принялась любоваться в чёрное озеро на своё отражение, вокруг которого водяницы плели прихотливую вязь хоровода и вели старую, вечную как этот мир и немного печальную песню.

    ‹кому заказать? Тут не просто песня нужна, а с намёком… подумать›

    Затих весь мир. В забвенье нежном и сладостном пришла пора иных забав. И клятв, что правят мирозданьем где никогда доселе не бывало, чтобы любовь и голод не вертели им как вертопрашка светская. Но пусть их, пусть - оставим мысль презренную и отдадимся же на волю чувств, где никогда не знаешь,

    кто верный господин,

    а кто - лукавая хозяйка…

    В конце концов, отрешившаяся от всего луна задремала. И уже слегка окрасивши своё сияние медью, опустилась она почти к самому в озере отражению. Поползли туманы под вербами, а в той стороне где восход, уже начало еле заметно сереть.

    -  Тихо, сестра… - две водяницы втихомолку свивали из намокшего лунного луча светящуюся пряжу. Вот одна для проверки плеснула на работу из озера расплавленным лунным сиянием, и едва заметная нить полыхнула серебряным блеском.

    Быть может, это и пробудило хмурое спросонья ночное светило - но скорее, донёсшийся со стороны "Повешенного монаха" грохот. А ещё яркая, вставшая на полнеба вспышка…

    Бесшумно вернувшийся из лесу Тролль сидел под стеной замка и степенно перешивал свой почти развалившийся сапог.