На что это походило? На кошмарный сон. На безумную мясорубку, после которой оставалось единственное желание - проблеваться хорошенько да забыться поскорее в чьих-нибудь спасительных объятиях. Неприличный, непристойный, извращённый - какие тут слова ещё можно подобрать? Однако, сжигающие самих себя в безумии схватки люди победили. И финальный удар возглавляемых окровавленным Дизли копейщиков окончательно опрокинул атаку завывающих и скрежещущих теней, которые вдруг возникали из небытия, обретали объём, плоть и кровь - лишь с тем, чтобы вцепиться в чью-нибудь глотку.

    -  Там совсем жарко? - и едва Император, чьё прокушенное бедро кое-как перевязал собственным оторванным рукавом гном с напрочь отгоревшей бородой, подтвердил, как посол Царства Света решился.

    Хоть и несовместимо то с дипломатическим статусом, хоть и никак невозможно влезть в драку - а всё же, бывает иногда, когда надо. Надо! Наступить на горло самому себе, пинком под зад послать все законы и уложения туда, где им самое место. И надрать задницу всяким-разным.

    Уж не надо упоминать, кому? Ведь все наши большие и малые победы есть ничто иное, как победы над самими собою. Над своими страхами и сомнениями, над предрассудками да нерешительностью…

    -  Мы выступаем, ваше величество - а там, будь что будет! - и эти слова весьма укрепили веру морщащегося от боли Императора не столько в человечество, сколько в будущее.

    Неизвестно, каким оно будет, это будущее. Но оно всё же наступит. Будет - и это самое главное…

    Часть какая-то там. Смерть это ещё не конец.

    -  Жадность, зависть, похоть! - три слова сорвались с потрескавшихся и пересохших от волнения губ.

    Молодой рыцарь стоял на самом краю колышащегося нереальностью болота. Вернее, это было не болото, а… да кто его знает, как оно называлось на самом деле? Бескрайнее, раскинувшееся невесть где и неизвестно когда место, бездонное и липкое как кошмар. Тени, бесплотные и гнусные, бесконечное время ворочались в этом сонмище призраков. Грызлись, сосокуплялись и завывали в своём мерзком и отвратительном подобии жизни. Так было, так есть, и так вечно будет.

    Но три слова уже сорвались из уст Арриола, стоящего над краем этой бездны человеческой души, обозначили троих, кому надлежало…

    Три тени, три могучих демона столбами вертящегося тёмного пламени возникли перед ним. Рванулись, взвыли от нетерпеливой ярости - и всё же поникли укрощёнными перед этой волей.

    -  Отныне надлежит вам быть тремя самыми могучими из демонов. Будете сильнее своих собратьев - но за то станете верно и преданно служить мне.

    Словно три неутомимых в своей неистовой силе скакуна, отныне они оказывались обречены нести на себе дерзкую человеческую душу. Они могли унести её куда угодно - да только, нахлёстывала их её беспощадная воля, указывала надлежащий путь.

    Первой отозвалась Похоть, и от одного вида её сладкой улыбки хотелось сделать что-нибудь хорошее. Полюбить кого-нибудь, например. Много-много раз… Во вспышке пламени ступила она из небытия на истерзанную, курящуюся ядом землю.

    -  Я с тобой, малыш - и клянусь адом, ты сделал хороший выбор!

    Зависть и Жадность переглянулись - и странно оказывалось видеть, как они пожали плечами.

    -  В тебе нет ничего общего с нами. Но пожалуй, стоит всё же попробовать.