— Тарт посадили. Вчера, — на удивление спокойно произнесла я. Я столько раз репетировала то, как скажу это, что слова вылетали сами собой.

София вздрогнула. Дав показания, она ушла и не знала ни всех деталей слушанья, ни приговора.

— Мне это не интересно. Это ничего не изменит, — надтреснутым голосом сказала она, попятившись. — Больше не приходите ко мне.

Я достала ладонь из кармана плаща, положив на стол маленькую баночку с непримечательной металлической крышкой. Я корпела над этим средством с тех пор, как вернула свой гримуар. Правда, договор с Бенедиктом мы еще не разорвали, и я выпросила награду заранее. Просто со всей этой шумихой и прерванным отбором я ни в какую не хотела вмешиваться в новую авантюру со свадьбой. В конце концов, какая разница, одна у нас фамилия или нет? После привязки артефактом официальный статус лишь формальность, поэтому я решила закончить академию в качестве обычной студентки, а не жены ректора. Бенедикт был не в восторге, но я упертая.

— Что это? — без особого интереса спросила девушка. Ее потухший взгляд говорил лишь о том, что она желала скорее уйти.

— Я нашла один рецепт. Точнее, он был у меня и раньше, но… — Отведя взгляд, я глубоко вздохнула. Я волновалась и переживала, боясь подарить ложную надежду. — Ингредиенты очень дорогостоящи и редки. Раньше у меня не было возможности их достать. Эта мазь не уберет шрам полностью, но должна сгладить и сделать менее заметным. Я хочу, чтобы ты попробовала ее. — Ладонью я подвинула баночку к Софии.

Сомнения. Нерешительность. Надежда.

Пьяные мужики у стойки разошлись не на шутку, их голоса звучали на всю таверну, но мы словно оказались в коконе из уплотнившегося воздуха, плохо пропускающего звуки.

— Я перепробовала столько средств… — сокрушенно прошептала она, поднимая дрожащую ладонь и дотрагиваясь до лица. — Ничто не помогало!

— Не уверена, что совершила чудо. Но мы ведь обязаны проверить, верно? — Я старалась говорить убедительно и показать, что пусть не полностью, но я понимаю ее чувства.

Девушка, как и я, боялась подарить себе надежду, вновь разочароваться.

— Если оно поможет, я буду постоянно готовить его для тебя. — Я еще раз легонько подтолкнула к ней баночку.

София тяжело посмотрела на меня, а потом сделала шаг вперед, положила на стол тряпку и взяла баночку. Открутив с тихим скрежетом крышку, девушка уставилась на мутную ничем не пахнущую мазь.

Я затаила дыхание. Поможет или нет?

Перед тем как передать мазь Софии, я попробовала ее на себе, но эффекта практически не было, разве что цвет лица стал свежее и стерлись следы недосыпа. Но круги под глазами не шли ни в какое сравнение со шрамом на лице напротив стоящей девушки. Подушечки ее пальцев коснулись средства, она подняла ладонь к лицу, безошибочно касаясь израненной кожи.

Прежде чем София опустила руку, будто прошла вечность. Затаив дыхание, я пристально смотрела на ее лицо. Несколько раз моргнула, думая, что у меня обман зрения, но мираж не исчез. Сердце мое радостно забилось, и я не смогла сдержать улыбки.

Нет, шрам не исчез полностью. Я знала, что приготовленное средство с этим не справится, но бугорки раненной кожи разгладились, краснота убавилась. Лицо бывшей сокурсницы выглядело намного лучше.

София кинулась за барную стойку и исчезла за дверью в подсобное помещение. Я осталась на месте, все еще не понимая, что сотворила.

Вдруг таверну сотряс громкий, почти истеричный плач. Пьяные мужики испугались, один с перепуга рухнул со стула на пол. Бармен разбил стакан. А я как ужаленная подскочила и понеслась в подсобку. Неужели я что-то сделала не так? Мазь дала иную реакцию? В голове роились сотни ужасных предположений о том, что я не помогла, а сделала лишь хуже.