Тут туман разорвало незнакомое, но внушающие уважение заклинание. Собрало белую, клубящуюся мглу воедино, за долю секунды втянуло в себя, открыв вид на горную лощину, в которой три Боевых мага отбивались от четырех наседающих на них каменных монстров. Стояли спиной к спине, выставив перед собой переливающийся Светом Щит, попеременно бросая в нападающих тварей то Огненными, то Воздушными заклинаниями.

Но Светлая магия лишь выбивали дробь мелких камушков из каменных тел монстров, не причиняя им вреда. При этом разъяряла их больше и больше, заставляя с остервенением кидаться на их Щит. Боевые маги держались неплохо, но… Лишь до тех пор, пока горгульи не изведут их магический резерв!

Затем я увидела, как разбегалось крестьянское ополчение, побросав топоры и вилы. Лезли на гору, спеша укрыться в низеньком лесу, росшем на гребне скалы, а их с громким гиканьем преследовали вооруженные мечами разбойники Соловья.

Его я тоже отыскала.

На другой стороне лощины замерло пятеро. Один из них, здоровенный и черноволосый, одетый в расписной кафтан и меховую шапку, безразлично наблюдал за происходящим. На его смуглом, раскосом лице застыло выражение брезгливости. Это и был Соловей, видела его в воспоминаниях Йоханны! Она досталась ему первая, и разбойник не стал ее щадить.

Я тоже не собиралась.

Повернулась, заслышав звон оружия и вторивший ему клекот. Еще одна горгулья рвала на части мертвого бородача, а двое других Братьев Света рубили ее мечами – бесполезное занятие! Железо жалобно звенело при каждом соприкосновении с каменной спиной или боком монстра, не причиняя тому вреда.

Внезапно Соловей заметил меня, и его невозмутимое лицо изменилось. Неужели он почувствовал?.. Дикий зверь, привыкший к тому, что его постоянно преследуют, желая смерти, неужели ощутил исходящую от меня опасность?

Что то кротко приказал стоящим возле него людям, и они двинулись в мою сторону. Кажется, один из той четверки был магом, Темным, не Светлым. Насколько сильным, разобрать я не успела, потому что горгулья бросила терзать мертвеца и с громогласным рыком повернулась к оставшимся в живых паломникам.

Не выдержав того, что сейчас произойдет, кинула в их сторону заклинание. И бородачей тут же снесло с места, порядком протащило по земле, накрывая моим Щитом, пряча от слабого зрения горгульи. Та рыкнула недоуменно, принялась оглядываться и вынюхивать. Раздувала каменные ноздри, выискивая свои жертвы. Но, так никого не найдя, замахала крыльями, поднимаясь в воздух.

Именно в этот момент меня заметил Иден. И лощину тут же разорвал яростный рык мага, явно не ожидавшего увидеть здесь Избранницу.

– Лиррит!.. Темные Боги тебя побери!

Затем Светлый провернул нечто совсем уж фантастическое – с его рук сорвалась огненная спираль, раскидав – надо же! – горгулий в разные стороны. Одна из них приземлилась на каменный зад, неловко подвернув крыло, кудахнув совсем уж по куриному. Иден, воспользовавшись замешательством монстров, кинулся ко мне – вот же глупый! – и одновременно в мою сторону полетело заклинание Щита, из за чего порядком обесточило их собственный. Но я вскинула руки, остановив Светлое заклинание на подлете.

Не надо… Не надо мне этого, потому что настало время Темной магии.

– Хата мэ… Хата мэ, димарейа вох! – разряженный горный воздух разорвал уже мой голос, последовавший за сорвавшимся с губ заклинанием. – У вас одна лишь хозяйка! Слушайтесь и повинуйтесь! Хата мэ, дифферто!

Древние слова, древний язык моего народа, ничуть не младше того, на котором выведено слово «Избранница» на моем плече, потому что Светлые и Темные пришли в этот мир одновременно…

И горгульи застыли. Даже та, которая успела подняться в воздух, явно намериваясь отправиться за крестьянами, успевшими добраться до гребня скалы, опустилась на землю.