— А честь у графского рода — самое дорогое. — печально согласилась я. Чистейшая правда. Незамутненная. Во всех смыслах этого слова.

Удостоилась высокомерного королевского взгляда из-под капюшона.

За спиной у его величества раздался едва слышный сдавленный всхлип.

Я злорадно понаблюдала как выражение высокомерного превосходства стекает с лица нашего монарха. Он торопливо повернулся к Камилле:

— Сьёретта Дезирон, я не имел в виду… Я не хотел вам напоминать!

— Ваше величество не напоминали, вовсе нет… — Камилла улыбнулась в ответ жалкой, дрожащей улыбкой. Сквозь пелену слез ее глаза казались особенно яркими и сверкали как драгоценные камни. — Я просто никогда, ни на миг не забываю… что честь графского рода Дезирон потеряна.

— Сьёретта… — король выпростал руки из-под плаща и принял тонкие пальцы Камиллы в свои совсем не по-мальчишечьи широкие ладони. — Сейчас я ничем не могу помочь, но… Клянусь вам! Так будет не всегда! — с силой выпалил он.

— Я вам верю, ваше величество! — пряча глаза, пробормотала Камилла. По щеке ее скатилась одинокая слеза.

— Не верите. — неожиданно спокойно покачал головой юный король. — Что ж, дайте время, и вы увидите.

Я покосилась на него в удивлении: думала, он скандалить будет, ногами топать… мальчишка же еще совсем. Удивили, ваше величество.

— А сейчас… Что мне сделать, чтобы вы не плакали? О, знаю! Вы же не пробовали еще сладости в столичных кофейнях?

— Ваше величество… — Камилла засмеялась сквозь слезы. — Я же не ребенок, чтобы в любом горе утешиться сладостями!

— Будем считать, что я — ребенок! — фыркнул король, подхватывая ее под руку, и выглядел он сейчас настоящим мужчиной. Я даже слегка позавидовала Камилле в тот миг. — Сьёретта Редон, вы с нами?

— Неужели же упущу случай угоститься настоящими столичными сладостями… за королевский счет? — хмыкнула я.

— Вы как всегда… — фыркнул король. — Глядите, какая кофейня — настоящее столичное очарование!

Кофейня и впрямь была прелестна. Маленькая, словно затаившаяся между двумя роскошными особняками, она удивительным образом гармонировала с обоими и придавала улочке странную законченность и в то же время — зыбкость.

— Как будто из сказки… — мечтательно протянула Камилла. — Ой, смотрите, какая кошка!

Сквозь стекло видна была вальяжно раскинувшаяся в пятне солнечного света пушистая серая кошка.

— Странно, что я раньше это место не замечал. Но тем больше оснований сюда зайти! — бодро заключил король и повел чуть не вприпрыжку следующую за ним Камиллу к дверям.

Я с сомнением подумала, что если б я ко всему, что раньше не замечала в Чаще, бежала вприпрыжку, до королевского отбора точно бы не дожила. Но слава Крадущейся, хвала Летящей, мы же не в Чаще, а в столице, и вряд ли в кофейне прячется что-то страшнее убийственных для тонкости талии пирожных. Я быстренько догнала удаляющуюся парочку.

Деликатно, будто его мягкая кошачья лапка придержала, тренькнул колокольчик на двери, и нас обняло восхитительным запахом кофе и сдобы.

— Наши пирожные, конечно, убийственны для талии, но восхитительны на вкус. — чуть глуховатый женский голос заставил меня вздрогнуть и обернуться к стойке с ярко-начищенными джезвами.

Женщина за стойкой странным, словно бы птичьим движением склонила голову к плечу, рассматривала меня с совершенно неподобающей для обычной «кофейницы» придирчивостью.