Коул задумчиво кивнул.

   — Да, я тоже голоден. Но сначала скажи мне вот что. Ты не будешь возражать, если я сделаю тебе предложение за завтраком, состоящим из яичницы с копченой свиной грудинкой?

   Сердце у Марти лихорадочно забилось, затем замерло и начало глухо стучать.

   — Это зависит от того, что ты намереваешься предложить, — осторожно сказала она. — Это имеет отношение к нашему контракту?

   Коул кивнул.

   — Пожалуй, да. В некотором роде, я думаю.

   Слушай, что мне нужно, так это продление контракта. Возможно, лет на пятьдесят, с особыми привилегиями.

   Марти сделала вид, что обдумывает его слова, в то время как на самом деле она боролась с нелепым желанием расплакаться. У нее в жизни уже были лунный свет и розы, ужин при свечах и французская кухня. Все быстро закончилось. Сейчас у нее возникло чувство, что это, наконец, «серьезная вещь».

   — Яичница с грудинкой звучит… гмм, вполне разумно, — отважилась заметить она.

   — Это «да» или «нет»? Я хочу знать, хватит ли у тебя смелости сказать это открытым текстом.

   — Ты имеешь в виду слово на букву «л»? Как в «любопыстве»?

   И когда Коул произнес заветное слово, у Марти перехватило горло и слезы выступили на глазах.

   — Коул, тебе следует знать, что я никогда не поступаю очертя голову. Для этого я слишком практичная.

   Он поднял темную бровь. Марти закатила глаза.

   — Ну ладно, может быть, «практичная» не совсем подходящее слово, но, как бы там ни было, я никогда не действую под влиянием момента.

   На этот раз Коул поднял обе брови.

   Она сдалась.

   — Хорошо. Но ты многого не знаешь обо мне.

   — Понял. Мы не будем спешить, узнаем друг друга получше — ты расскажешь мне о своих пороках, а я постараюсь замазать свои недостатки, Коул плутовски ухмыльнулся.

   Марти шлепнула его, и он рассмеялся.

   — Хочешь услышать его снова?

   — Что услышать?

   — Слово на букву «л», — поддразнил ее Коул.

   Марти покачала головой и ничего не сказала.

   Сердце ее было переполнено. Полюбить и влюбиться — она знает разницу между этими словами.

   Первое — навсегда. Второе слишком часто бывает иллюзией.

   Она пострадала от обоих.

   Но когда Марти увидела, что Коул потянулся к ночному столику, она не могла не рассмеяться.

   — Кажется, ты сказала, что страшно голодна? спросил он.

   — Ну, не так уж страшно. И меньше всего это относится к еде.

   Глаза Коула сказали ей все.

   — Умница моя. Моя Марти. Моя любовь.