Под утро обессиленная девушка покоилась на широкой мужской груди. Граф смотрел на «жену», словно сытый волк. Судя по темнеющему взгляду мужчины, Катя поняла, что волки сытыми не бывают. Она победоносно улыбнулась, почувствовав, как жадные руки двинулись по спине к ее бедрам. На прелюдию у них сил не осталось, поэтому мужчина сразу перешел к активным действиям. На последних «аккордах» лицо сэра Томаса исказилось страстью, и он хрипло выкрикнул: «Кэтрин, любовь моя!» После откровенных признаний мужчины, получив очередную порцию удовольствия, Катя умиротворенно заснула.

Глава 7

Утро 31 декабря 1886 года, поместье Барнард-Касл в графстве Дарем

«А поутру они проснулись – кругом помятая трава…» Катерина вспомнила строчки из известной песни, обнаружив смятые простыни. И заметила, что граф уже покинул и кровать, и спальню. Стало даже как-то обидно. После бурной ночи и страстных объятий ни тебе утреннего поцелуя, ни чашечки кофе в постель. Вероятно, этот актер так соблазняет всех участников игры. Точнее, глупых участниц. Как и вчера, Катя вызвала горничную, принарядилась в новое платье и спустилась в столовую. Но завтракать пришлось в одиночестве – проснулась она позже, и ее никто не стал будить.

Блюда уже не вызывали прежнего восторга, аппетита не было. После завтрака щуплый белобрысый актер, играющий роль лакея, проводил ее в библиотеку, где на кожаном диване среди многочисленных подушек устроилась графиня-мать. Ее компаньонка мисс Нора читала вслух книгу о романтической любви простой служанки и хозяина поместья. Пожилая женщина растрогалась: утирала слезы и продолжала верить в счастливый конец. А Катя отчего-то почувствовала себя на месте этой служанки. Она понимала, что граф Стрэтмор – это актер, успешно играющий роль, а их ночь любви – мимолетная интрижка. Но отчего-то его утренний побег больно ударил по Катиному самолюбию. Вероятно, она слишком увлеклась мужчиной. Ее печалил тот факт, что после бурной ночи любовник не подошел к ней и не перемолвился словечком. Наверняка интимная сцена не была прописана в сценарии, и актер взял инициативу на себя, о чем утром пожалел. Катя решила, что пора возвращаться в гостиницу. Лучше оставить прекрасное воспоминание об одной безумной ночи с незнакомцем, чем и дальше встречаться с мужчиной, стыдливо отводящим глаза. Пусть и дальше играют в эти странные игры, но без нее. Вероятно, ближе к вечеру за новогодним столом соберутся остальные участники, с которыми Кате так и не удалось познакомиться. Может быть, приедет и девица, за которую приняли Катерину. Пусть она и развлекает графа. Эта мысль причиняла боль.

Катя прижала руку к сердцу и проговорила:

– Что-то мне стало душно. Пойду, погуляю по парку.

– Конечно, погуляй, дорогая. Томас с Аргайлом должны быть тоже на прогулке, сын присоединится к тебе, – с умилением произнесла пожилая женщина.

Катя сомневалась, что граф соблаговолит отправиться вместе с женой на прогулку. «Очевидно, продумывают с этим Аргайлом, как вывести меня из игры», – вздохнула девушка и вышла в холл. Дворецкий Джон подал Екатерине шубку. Мантилья из сукна «на рыбьем меху», предложенная модисткой, пока не внушала доверия. А вот от коричневой бархатной шляпки с красивыми шелковыми лентами Катя не отказалась. Она вышла из дома и направилась по дорожке, ведущей через замерзший пруд мимо заброшенной часовни. Катя уже огибала пруд, когда с другой стороны тропинки показались граф и его друг. Оба элегантные, как рояли, высокие, темноволосые, в удлиненных черных пальто с пелеринами и цилиндрах, больше смахивающих на котелки.