Гвин умоляюще посмотрела на Торна, но он на этот раз не знал, что сказать. Он дара речи лишился!

– Я забыла, как его звали, – продолжала мама. – Вроде Хейзел-что-то-там-еще?

Хейзелхерст был еще одним ухажером Гвин. Слава богу, что у мамы не очень хорошая память. Гвин особенно радовалась тому, что мама не помнит всю довольно долгую историю ухаживаний за ее дочерью тех мужчин, за которых она в конце концов так и не вышла замуж.

– Да, мама, это был Хейзелхерст, – сказала Гвин, но в данном случае соврать стоило.

– В любом случае, насколько я понимаю, Торн очень плохо с ним обошелся, наговорил ему массу неприятных вещей, и он поступил на службу в военно-морской флот, – продолжала мама. – А Гвин его так никогда и не простила.

– Хейзелхерста? Или Торнстока? – спросил майор Вулф, изучающее глядя на лицо Гвин.

– Обоих, – ответила ее мать. – Умыла руки. На обоих обиделась.

– И ты меня обвиняешь в этом? – фыркнула Гвин. – Торн не должен был прогонять Хейзелхерста, а Хейзелхерст, в свою очередь, не должен был позволять Торну выгнать себя вон.

– В особенности если дело было только в том, что ваш брат «наговорил ему массу неприятных вещей». Это такая мелочь, такая банальность, – заметил майор. – Если этот самый Хейзелхерст не смог за себя постоять при таких обстоятельствах, то ему явно тяжело пришлось в военно-морском флоте. Это суровая школа.

– Не сомневаюсь, – сказал Торн, который наконец пришел в себя и собрался с мыслями. – Я слышал, что на военных судах до сих пор используются телесные наказания. Это правда, майор?

Джошуа пожал плечами:

– Зависит от командира корабля. Я видел, как матросов пороли на некоторых судах, а на других телесные наказания вообще не применялись.

Торн определенно нащупал тему, интересную для майора, потому что они вдвоем стали обсуждать отношение к морякам на военных кораблях, сражения, в которых участвовал майор Вулф, и самые разные военные темы, которые интересуют мужчин.

При других обстоятельствах Гвин тоже заинтересовалась бы этим разговором. Однако в этот день она слушала вполуха и не могла сосредоточиться ни на чем, кроме своего облегчения. Беды удалось избежать.

Но насколько? Что, если мама вспомнит еще что-то из прошлого Гвин, что заставит ее врать? Или теперь мама наконец удовлетворена, поскольку высказала свое мнение?

Представление Гвин высшему обществу будет определенно сопряжено с гораздо большим количеством угроз и опасностей, чем она ожидала. Потому что меньше всего на свете ей хотелось, чтобы майор Вулф – или кто-то из ее семьи – узнал правду о ее прошлом с Лайонелом Мэлетом.

Глава 5

Но, к сожалению, вытянуть ногу полностью было невозможно, пока он сидел напротив леди Гвин. Он не мог себе позволить засунуть сапог под элегантное зеленое платье, в котором она отправилась в путешествие. Для начала он не хотел его испачкать, как и плащ, надетый поверх платья и очень дорогой по виду. С другой стороны, даже если она все правильно поймет, Джошуа опасался, что его собственное воображение начнет усиленно работать, и он будет представлять запретные места у нее под юбкой, стоит только одному его сапогу оказаться там.

Если бы Джошуа запустил сапог под юбку своей тети, она, вероятно, не стала бы возражать против такого вторжения в ее личное пространство. Но как бы Джошуа ни пытался устроиться напротив тети, у него ничего не получалось, и он каждый раз оказывался напротив леди Гвин. За этим стояли или его тетя, или Торнсток, или оба. Он не думал, что леди Гвин имела какое-то отношение к такой рассадке в карете.