Я эту стену десять лет прошибал. А теперь в том месте, где я прорвался, хотят натянуть колючую проволоку, прямо перед моим носом. Ну нет.
– Ладно, как знаешь. В конце концов, я только воду принес. Промывать ей желудок была твоя инициатива.
– Э… Да ты, парень, трус… А чего я, собственно, ожидал? Дядя дал тебе сегодня точнейшую характеристику. Самец-производитель. Если тебя посадят, кто же будет за вас, Кирсановых, размножаться? – насмешливо сказал Женька. – А нас, Базаровых, на этой грешной земле не надо. А то, не дай бог, Россия Америку обгонит. По части науки и ВВП.
– Я ведь и обидеться могу, – хмуро сказал Аркадий.
– На дядю не обиделся, а на меня обидишься? Да ты не только трус, но еще и продажный трус. А не хочется тебе стать хоть немного лучше? А, Аркаша?
– Я сделаю вид, что ничего этого не слышал. Пойду водички попью. Увидимся завтра.
И он вышел из комнаты.
– Дурдом какой-то, – пробормотал Женька, накрывшись с головой одеялом и отворачиваясь к стенке.
«Спокойно, спокойно… – уговаривал себя Аркадий, спускаясь по лестнице на первый этаж. – Я ведь знал, что он такой. И все равно меня к нему тянет. Надо терпеть…»
– Не спится?
Он невольно вздрогнул. Внизу, в гостиной, сидел дядя. Перед ним на столе светился планшет.
– А ты почему здесь? – нервничая, спросил Аркадий. – Не у себя в комнате?
– А ты? – насмешливо спросил Павел Петрович.
– Вот, водички захотел попить, – пробормотал Аркадий.
– Водички? Или чего покрепче?
– Ну, там морс или компот.
– Ага. А я вот новости читаю. – Павел Петрович кивнул на планшет.
– А я думал, в «Одноклассниках» сидишь, – попытался пошутить Аркадий.
– Я не жалую Социальные сети.
– Оно понятно. С твоей-то профессией.
– Вот именно, – спокойно сказал Кирсанов.
«А вот взять да и рассказать ему все», – мелькнула мысль у Аркадия. – Пока Женька спит. Ну, поругает меня дядя. Зато отмажет. И за честность поощрит. А Женька… Женька определенно сядет. Дядя ему не спустит. И будет Базаров меня презирать. Он и так презирает, но по-доброму. Снисходительно. Нет, нельзя», – Аркадию стало стыдно. Женька столько пахал, чтобы получить заветный диплом, у Базарова действительно талант. И вот так взять и этот талант сломать, словно сухой прутик о коленку. И выкинуть.
– О чем задумался, Аркаша? – ласково спросил Павел Петрович.
– Да так. О будущем, – туманно ответил он.
– Какую специальность выбрал?
– Хочу стать врачом-педиатром.
– Да, вырождаются Кирсановы, – насмешливо сказал дядя. – Я думал, хирургом, как твой друг.
– Я кровь не люблю, – поморщился Аркадий.
– По-крайней мере, честно. Что мне в тебе и нравится. Ладно, пойду принесу нам обоим компот. У Фени вкусный компот.
Павел Петрович встал и вышел на кухню. Аркадий подошел к столу. И тут у него в душе все оборвалось. Дядя читал новости. А точнее, ту же самую статью, что и они с Женькой. «В семье депутата Госдумы Алексея Чернова случилось огромное несчастье…»
«Как он узнал? – запаниковал Аркадий. – Неужели случайно подслушал наш с Женькой разговор?! Но дядя определенно знает».
Если Павел Петрович и знал, зачем молодые люди приехали в провинцию, то виду не подал. |