Все, у кого такой готовности нет, — подданные. Они платят только налоги (как и граждане), но находятся под защитой государства, то есть граждан. Соответственно в гражданском обществе, как и при монархии, подданные не могут определять законы страны и контролировать их исполнение. Иными словами, они не могут избирать законодательную, исполнительную и судебную власти. Это обязанность только граждан.

Начинать надо с этого. Без ясного понимания, кто мы и что мы, обсуждать пути улучшения офицерского корпуса бессмысленно.

Верховный Главнокомандующий

Но закончить книгу я бы хотел не этим. Вскоре после Победы 24 мая 1945 года И. В. Сталин созвал на банкет по случаю Победы высший генералитет тогда еще Красной Армии. И случай был не тот, и никаких упреков либо критических замечаний он своему генералитету и офицерам как таковым на этом приеме говорить не мог. Ведь их авторитет — это тоже оружие, это тоже страх врагов. Да и армия была уже не та: рядом с Жуковыми уже были рокоссовские, коротковых во многих дивизиях сменили ламко и кошелевы, и в полковых штабах были уже обстрелянные лебединцевы.

Хотя Сталин и считал себя русским грузинского происхождения, но первые тосты он чисто по-грузински поднял за своих гостей. А затем сказал последний тост, очень известный.

«Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост.

Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего Советского народа, и, прежде всего русского народа.

Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.

Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны.

Я поднимаю тост за здоровье русскою народа не только потому, что он — руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение.

У нашего правительства было немало ошибок, были У нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской Республики, покидала, потому что не было другою выхода. Иной народ мог бы сказать Правительству: вы не оправдали

наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим, другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего Правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества, — над фашизмом.

Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!

За здоровье русского народа!»

В коммунистической и русской националистической среде этот тост очень известен — как же, ведь он так греет душу русского, приподнимая его над остальными. Но если вы всмотритесь в текст и попытаетесь понять, зачем Сталин сказал этот тост, то увидите, что это тост покаяния главы СССР перед народом, пострадавшим из-за его ошибок. Русский народ в данном случае выделен из-за непропорциональности своих потерь. Составляя в численности населения СССР около 53 %, русские (великороссы, малороссы и белорусы) в числе фронтовых безвозвратных потерь составили 66 %. И одновременно этот тост — безоговорочное указание на того, кто действительно победил в этой войне — народ. Победил даже при ошибках Правительства.

Сталин задал тон, и должно было бы последовать понимание со стороны советского генералитета, то есть следующий поднимающий тост генерал или маршал обязан был предложить выпить за солдата, который победил, несмотря на ошибки этих генералов. Но этого не случилось, генералы поднимали бокалы, но не за солдат.