|
Поступила команда грузиться на машины. В отделе было два трофейных грузовика с тентами, в них мы начали грузить походные железные ящики с боевыми документами, пишущие машинки и свое имущество. Через час колонна построилась, и мы двинулись севернее Дуная по дороге на Штоккерау, где нас застала ночь и мы сделали остановку. По всем дорогам двигалось огромное количество машин и гужевого транспорта, которыми никто не руководил и не управлял. Стрельбы не было слышно, вражеские самолеты тоже в воздухе не появлялись. Все стало как-то обычно. Было даже обидно, что, дождавшись такого заветного дня, мы ведем себя совсем по-будничному. Машины приказано было не разгружать, но телефонную связь между отделами навели и назначили меня оперативным дежурным.
Долгожданная Победа
В 23 часа дежурная телефонистка с коммутатора позвонила о том, что в полночь будет передано по радио важное правительственное сообщение, чтобы я телефонную трубку держал у уха, так как радиопередача будет транслироваться по телефонной сети. Я, конечно, так и поступил. Ровно в полночь услышал голос Левитана, который то затухал, то возникал вновь. Только и понял, что Днем Победы считать 9 мая. Я выбежал на крылечко дома и разрядил восемью выстрелами всю обойму вверх... Стоявший рядом часовой спросил: «Зачем вы это, товарищ капитан?» «Победа, браток, победа, пали и ты, салютуй!» Он выпустил вверх весь свой диск из автомата. Только минут через пять началось всеобщее салютование, выстрелами из винтовок, автоматов и пистолетов, а потом подключилась и зенитная артиллерийская батарея, стоявшая рядом. Я позвонил начальнику оперативного отдела полковнику Гавришу и начальнику штаба армии генерал-майору Бирману. Вскоре я услышал знакомый мне еще с 1941 года звук авиационного мотора разведчика-корректировщика «Хеншель-126». Уже весной 1942 года он был снят с вооружения, а тут, как призрак, появился вновь. На лунном небе я опознал его силуэт. Видимо, заметив по вспышкам выстрелы зенитных орудий, немецкий ас бросил пару бомб по этой батарее. Один зенитчик был убит и двое ранены. Их позиции были в ста метрах от занимаемого нами домика... Вот когда я подумал, как обидно погибать после объявления мира на земле. Вот так, почти незаметно, прошла та победная ночь, которой мы ожидали долгих четыре года, или 1418 суток. По логике повествования я должен был бы подвести итоги, рассказать прежде всего хотя бы о цене победы, но тогда мы ее не знали в численном выражении. Да разве только это? Разве мы могли предполагать, что где-то люди живут иначе, чем жили мы? Уровень моего развития был так низок, что эти проблемы меня занимали мало, вернее, я боялся о них даже поделиться с кем-нибудь. Боевой путь нашей 38-й стрелковой дивизии окончился встречей Нового, 1945 года в Южной Словакии. Именно там дивизия была выведена из боя и железнодорожными эшелонами отправлена в румынскую столицу Бухарест для несения комендантской службы вместе с еще четырьмя такими дивизиями, а точнее, для помощи прихода к власти народно-демократического правительства Петру Гроза. Там и встретили мои однополчане долгожданный День Победы. По случаю такого события некоторые командиры частей решили запечатлеть свои лики и образы бойцов в фотоателье. Особенно хорошо понимал необходимость этого командир 29-го полка подполковник Исаев, запечатлев в групповых снимках почти всех офицеров, а отдельный батальон связи — даже всех связисток. Как это важно сейчас для истории! А мы в Австрии утром продолжили марш в северо-западном направлении. Но это был не марш по-пехотному, а движение на грузовиках под тентом. Проехали живописный город Креме. В небольшом городке Цветль остановились на ночлег. Нашему отделению выделили двухэтажный особнячок, где мы провели ночь. Хозяева, видимо, бежали на Запад, оставив все в комнатах в полнейшем порядке. Рано утром до начала движения мы решили приготовить себе завтрак и спустились в полуподвальное помещение кухни-столовой. |
