Как это было ни грустно, но постепенно Сьюзен приучила себя к мысли, что по части увлечений Стив пошел не в нее. Она совсем не интересовалась спортивными играми, и в свое время Тони Антонелли потратил немало трудов, чтобы заставить ее взглянуть на бейсбол его глазами.

Стив что-то сказал – что-то насчет обеда, – но она не расслышала.

– Что ты сказал, Стив?

Стив аж застонал, обиженный ее невниманием.

– Я сказал, что пригласил его к нам на обед сегодня вечером, раз уж вы оказались старыми друзьями и все такое.

– Стивен Спенсер Мак-Кормик! Не может быть, чтоб ты так поступил! – Никогда Стив не позволял себе приглашать кого-либо в дом, не посоветовавшись предварительно с нею. А тут еще из всех возможных гостей – именно Тони!

Стив понял: что-то неладно. Мать никогда не называла его полным именем. Никогда! Он точно не знал, что означает такое обращение, но не ожидал ничего хорошего.

– А что тут такого, мам?

Сьюзен больше не чувствовала головокружения. Вся кровь вновь прихлынула к голове и пульсировала волнами страха и гнева. Она не хотела снова видеть Тони. Он был частью ее прошлого, пусть там и остается.

Но Стиву надо что-то сказать. Она чувствовала: ее реакция встревожила мальчика, ведь это так на нее не похоже. Обычно Сьюзен держалась спокойно и уравновешенно, четко контролируя свои чувства.

– Ты не должен приглашать гостей к обеду, не договорившись сначала со мной, ты же знаешь, Стив! Как ты мог так поступить!

Растерявшись, мальчик не знал, что сказать.

– Но, мам, ведь он же твой друг.

– Ну, не совсем. Просто мы были соседями в детстве.

Почему она открещивается от того, что их в прошлом связывало? Что это – самозащита? Сьюзен сделала слабую попытку приблизиться к правде:

– Ведь мы не виделись столько лет!

– Знаю. Вот я и подумал, что тебе захочется повидать его. – Стараясь задобрить мать, он добавил: – Я уже сказал Ханне, что у нас будет гость к обеду. Она, по-моему, не возражает.

– Да дело не в этом! – Сьюзен запнулась, постаралась успокоиться, взять себя в руки. – Как я понимаю, он принял твое приглашение?

Что же ей теперь делать!

– Да, он сказал, что будет к семи. Сьюзен взглянула на большой календарь, висевший рядом с письменным столом.

– Стив, а ты помнишь, что сегодня первая среда месяца?

Молчание. Затем сдавленный стон:

– Ой, мам, я забыл.

– Да, забыл. Снова молчание.

– А нельзя позвонить бабушке и объяснить, как все получилось? Я хочу сказать, мы ведь всегда к ней приходим. Неужели нельзя один разок пропустить?

– А сам ты как думаешь?

– Ой, мам, ведь я не нарочно. Честное слово! Но Тони Антонелли, мам! Может, бабушка поймет, если мы ей все объясним?..

– Нет уж, поверь мне, бабушка ничего не поймет.

В конце концов надо что-то выбрать. Хочется ли ей, чтобы Тони стало известно, что она не решается вновь встретиться с ним? Хочется ли ей, чтобы Тони догадался, как все это важно для нее, до сих пор важно? Конечно, нет. С другой стороны, готова ли она еще раз обидеть мать своим «пренебрежением дочерним долгом»?

Ее молчание было слишком долгим для десятилетнего мальчугана.

– Что же нам делать, мам?

В голосе слышались отчаяние и обида. Почему он должен страдать из-за этих проблем? Ведь он и понятия о них не имеет.

– Я позвоню бабушке и спрошу, сможем ли мы навестить ее не сегодня, а завтра вечером. – (Ей смертельно не хотелось этого делать.