Шестеренки в моей голове отказывались становиться на место. Он что, устал после Нового года? Так на умственно отсталого, вроде, не похож. Или пьяный просто еще? Да, система у нас была старая, советская. Но Дмитрию Петровичу ли не знать ее.

Закатив глаза, я горестно выдохнула и, не найдя в его просьбе ничего такого эдакого, медленно потопала в ванну. Мужчина встретил меня довольной и умиротворенной улыбкой, лишь икринки в глазах напрягали. Заставляли насторожиться.

– Вентиль покрутить пробовали?

– Ага, ага…

– А в другую сторону? – Мужчина покачал головой, будто я какую то безумно умную речь толкала. Час от часу не легче. Тяжело вздохнув, я повернулась к маленькой раковине и принялась открывать воду. – Дмитрий Петрович, вам бы на свежий воздух, проветриться…

И тут произошло что то странное. Не успела я сделать хоть какое то внушительное давление на вентиль, как он вырвался вместе с краном, а поток ледяной воды фонтаном полился из шланга. Сперва обливая меня с головы до пят, а потом… Нет, мужчина успел вовремя отойти.

***

– Какого черта вы натворили?! – закричала я, пытаясь впихнуть кран обратно. НИЧЕГО. Руками тоже остановить поток вообще не выходило. Ниагарский, гребаный, водопад!

– Видимо, не в ту сторону покрутил… Какой же я неловкий! Ай яй яй… – покачал головой мужчина, затем со знанием дела подошел в ту сторону, где у нас была труба с рычагом перекрытия воды. Повернул, и все прекратилось. Правда, в ванной уже воды по щиколотку было. Тяжело дыша, я уставилась на него, как на врага народа, а он виновато пробормотал:

– Прости, Машунь. Мне так стыдно… Руки крюки… Что же делать, что же делать? – запричитал тот, но не успела я и рта открыть, как Дмитрий Петрович многозначительно кивнул на мое платье. Я обернулась к зеркалу, и волосы на голове встали дыбом. Оно стало полностью прозрачным. Соски стояли колом от ледяной воды. – Смотрю, ты совсем замёрзла. Да и воды тут целое озеро теперь… Оставаться в комнате нельзя… Зима ведь! А у вас батареи холодные.

– Дмитрий Петрович, – угрожающе отчеканила я, сжимая кулаки. Потом подумала немного и прикрыла ладонями грудь. Слишком уж он откровенно на нее пялился. Хоть бы постеснялся! Хотя… О чем это я? Дмитрий Петрович и стеснение никогда не встречались. – Вы не обидитесь, если я вас чем то тяжелым огрею? Сильно хочется!

– Ты что? Я ж депутат! Оно тебе надо? – покачал головой этот умник, и я заскрипела зубами. Прав ведь! – Есть выход получше. Давай ка ты быстро переодевайся, а я тем временем вызову кого надо. Пусть починят тут все, приберут. А мы пока съездим в одно место…

– Я бы съездила вам в одно место с превеликим удовольствием… – прошипела себе под нос, а потом громко отчеканила: – В какое еще, черт его дери, место?!

– Как какое? – снова удивился тот, будто все давно было решено. – Шубу тебе новую купим. Я же ту порвал. Меня совесть так и мучает, так и мучает… Спать теперь спокойно не смогу!

Нет. Все. В тот момент терпению моему пришел конец. Ноги в конец продрогли от холода, тело затрясло. Сжав пальцами вырванный кран и сузив глаза, я четко, медленно и внятно проговорила:

– Я. Никуда. С. Вами. Не. Поеду. Ясно?

– Ясно, – пожал плечами Дмитрий Петрович и вышел из ванны. Потом внаглую лег на мою кровать и даже ноги закинул! – Раз так, то мне спешить некуда, Машунь. Новый год уже позади. Все друзья пьяные вдрызг. Я один трезвый остался… Рюмка не считается! Так что с тобой вместе день проведем. Вот прямо здесь. На кроватке. Ты как, согласна?

Закрыв глаза и жадно втянув кислород, я дала себе время подумать, чтобы не сделать чего то плохого.