– Любишь массаж? – с легкой насмешкой спросил мужчина. Почему то мне показалось, что слово «массаж» в этом предложении имело совершенно другое, грязное значение.

Но я не любила массаж. Я любила то, что этот мужчина делал с моим телом своим голосом, энергией и прикосновениями к спине. Абсолютная магия. И власть.

– Очень, – хрипло сорвалось с губ. Что? Что я только что сказала? Лучше бы заткнуться!

– Отлично, – резюмировал он, будто получив для себя косвенное согласие на дальнейшие действия.

А затем его пальцы плавно, осторожно и неторопливо начали спускаться вниз, будто играли какую то великолепную мелодию, доводящую до безумия своим идеальным звучанием и отзывающуюся в каждой клеточке моего тела.

– Тебе хорошо? – голос мужчины стал хриплым, он будто задыхался. Хотя это именно я не могла сделать даже вдох. Особенно, когда его пальцы коснулись моих голых ягодиц и очертили линию между ними. Затем намотали на палец стринги, оттянув их в сторону. Ткань до легкой боли врезалась между складочек, натирая и без того стонущий клитор. Коленки задрожали. И я повисла на подоконнике, когда Дмитрий Петрович отпустил трусики, с легким ударом хлестнувшим меня по коже.

– О, господи! – сорвалось с губ, когда я поняла, как далеко зашла. Как безумно все это выглядело. – Это все неправильно… Не со мной… Так просто не должно быть…

– Правильно. С тобой. Должно быть, – жестко и громко чеканя каждое слово, Дмитрий Петрович словно пытался отпечатать слова в моей голове. – И ты запомнишь все это, потому что я не дам тебе забыть.

Указательным палец мужчины заскользил по дорожке тонкой ткани нижнего белья, с каждым разом позволяя себе опускаться все ниже и ниже. И я боялась продолжения так же сильно, как и желала. Сердце барабанило внутри от предвкушения чего то невероятного. Все чувства внутри свелись к желанию развязки.

– Вы не можете влиять на меня… – прошептала я самой себе, будто желая привести в чувство. Черт, как же глупо это звучало! Потому как если он бы остановился, я бы умерла в тот же миг от разочарования.

– Уже влияю, – хрипло рассмеялся Дмитрий Петрович и от его бархатного баритона из губ вырвался несдержанный стон. Кажется, и мой голос на него влиял. Потому что мужчина прохрипел что то неразборчивое, вроде «эта невероятная малышка», а затем произошло что то совершенно безумное.

Его руки сжали мою попку, развели ягодицы в стороны, прихватив за собой трусики и освобождая путь к самому сокровенному. Губы мужчины зарылись мне между складочек, размашисто слизывая сочащуюся влагу.

– Блядь, – задохнулся тот, и его слова прозвучали безумно. – Какая же ты мокрая! Просто с ума сойти…

– Нам нужно…

«Остановится!» – хотела промямлить я, но так и не смогла. Слишком прекрасно это было. Слишком остро.

Я чувствовала, как сильно Он хочет меня, как безумно возбужден, хоть и не могла видеть лица. Никто и никогда не желал меня так, как Дмитрий Петрович. Никто и никогда не реагировал так, как он. За эти бесчисленные секунды в отношении данного мужчины я испытала диапазон эмоций шире, чем за всю двадцатиоднолетнюю жизнь. И все они были на грани.

– Господи, – обессилено зарычал мужчина, и спину как током прошибло. – Еще и такая сладкая… Пи*дец! Как я и думал… С ума сойти… Черт тебя дери…

Он вылизывал меня жадно и напористо, будто беря свое. Мне хотелось кричать каждый раз, кода язык касался горошины, в которой копилось все мое безумие. Как глубоко я пала, чтобы дойти до этого? Но как же сильно не хотела ничего менять…

– Да, да… – чем ближе становился оргазм, тем сильнее я теряла себя, мир вокруг казался неважной пеленой.