А автобус сегодня запаздывает.
– Здравствуйте, – говорю я, впуская морозную свежесть в салон авто.
– Ты совсем замерзла, – переходит на «ты» мужчина, а я его, конечно, не поправляю.
– Сегодня морозно, – говорю, улыбнувшись, – но скоро должен автобус подойти. Я у вас немножко погреюсь и отпущу вас, – смеюсь, ошарашенная своей наглостью.
– Ну уж нет, – улыбается мужчина, выруливая на дорогу, – я не могу допустить, чтобы любимый учитель сына превратился в сосульку. Он мне этого не простит.
Я улыбаюсь, потом до меня доходит.
– Ой, Александр Сергеевич, не надо меня домой везти, это очень далеко, я сама!
– Алина, давай без отчества, – кривится мужчина, – я себя слишком старым чувствую.
– Здесь же не в возрасте дело, – мотаю я головой, – дело в субординации.
– Не хочу субординации, – по мальчишечьи говорит Александр и улыбается.
Я не выдерживаю и тоже начинаю улыбаться. Что я там внушала себе про «не вестись»?
Мы доезжаем ужасно быстро, болтая обо всем. Я рассказываю про своих учеников, отмечаю успехи Егора и затрагиваю тему того, как важно, чтобы эти успехи отмечали и родители. Александр в свою очередь рассказывает мне немного про свой бизнес, про страны, в которых побывал. Хоть он и пытается не проводить денежную пропасть между нами, она все равно ощущается. Я рассказываю, что хочу съездить в Англию, пройтись по местам известных писателей и их героев, а он улыбается и говорит, что все обязательно будет.
– Спасибо, – говорю я, когда мы подъезжаем, затем поворачиваюсь к подъезду и хмурюсь. Несмотря на мороз, там тусуется компания местных гопников торчков. Александр следит за моим взглядом, затем безапелляционным тоном говорит, что проводит меня до кватриры.
– Не надо, вы посмотрите, что я прошла и уезжайте, – пытаюсь я отговорить его, потому как ко мне они вряд ли цепляться будут, знают меня, а вот богатого мужика могут и зацепить.
– Каким я мужчиной буду после этого? – говорит Александр, помогая мне вылезти из машины. – Я несу за тебя ответственность в данный момент. Пойдем.
Я вздыхаю, но иду следом за мужчиной.
Мы уже почти заходим в подъезд, как сзади доносится:
– О, Алинка папика себе нашла. А, казалось, что не умеет ноги раздвигать.
Я пихаю вперед остановившегося мужчину, но сдвинуть гору мышц нереально.
– Повтори, утырок? – разворачивается он к моему обидчику.
– Александр, пожалуйста, пойдемте, – прошу я мужчину, но он лишь отмахивается от меня.
– Че, мужик, проблем хочешь? – спрашивает другой, постукивая пустой бутылкой от пива.
И Александр просто бьет его в челюсть, а потом второго, того, который назвал его моим папиком. Остальные бросаются на него, но он успешно отбивается, хотя все же пропускает пару ударов. Я начинаю кричать и в итоге достаю телефон и начинаю набирать полицию. Один из этих подонков замечает это и кричит другим, что пора валить, сейчас здесь менты будут.
Они убегают, а я затаскиваю Александра в подъезд, так и не успев набрать 02.
Мы молча поднимаемся ко мне, я открываю дверь в квартиру и, зайдя, поворачиваюсь к мужчине.
– Что за детское поведение?! Пройти мимо никак было?!
Понимаю, что отчитываю взрослого мужчину, моего нанимателя, а он стоит и улыбается. И я замечаю, что у него разбита губа. Хватаю его за руку, усаживаю на кухне на стул и начинаю копаться в поисках перекиси и чего нибудь противобактериального.
– Сидите ровно, – рявкаю я, обрабатываю губу, а Александр морщиться.
– Когда дрались, не кривились, – говорю я и дую не рану, чтобы не щипало. И только через пару секунд и под игривым взглядом мужчины, до меня доходит, что я делаю. |